Главы Жизни
Шрифт:
Отбросив сомнения, она поднялась по трем каменным ступенькам и робко постучала в дверь. Вскоре в глубине дома послышались шаги, и дверь с тихим скрипом отворилась.
– Миссис Райан? – спросила женщина на ступеньках.
– Да, я миссис Райан. Чем могу служить? – ответила хозяйка и добавила: – Входите, не стойте под дождем.
Маленькая гостья с признательностью сложила зонтик и вошла в дом. Пока миссис Райан помогала ей снять промокший плащ, хрупкая женщина понемногу осматривалась.
Она увидела пожилую сухощавую женщину с добрым лицом и натруженными руками. Женщину, которая, как и ее дом, знавала лучшие времена и успела хорошо усвоить суровые уроки
– Ох, прошу прощения, я просто задумалась. Меня зовут миссис Харви. О вас мне рассказала миссис Эллис. Мне ОТЧАЯННО нужна помощь!
Миссис Райан посмотрела на нее долгим серьезным взглядом и сказала:
– Пройдемте со мной в гостиную, миссис Харви. Посмотрим, в чем ваша беда.
Она провела гостью в чисто прибранную комнатку с окнами, выходящими на улицу, и, указав на кресло, сказала:
– Присядьте, пожалуйста.
Хрупкая женщина с признательностью опустилась в уютное – кресло.
– Это все Фред, – заплакала она, – он умер пять недель назад, и я так по нему тоскую!
Воспоминания нахлынули на нее, и она горько и безутешно разрыдалась. Порывшись в сумочке, она достала носовой платок и принялась утирать неудержимо катившиеся слезы.
Миссис Райан погладила ее по плечу и сказала:
– Ну, ну, посидите пока здесь и поплачьте. А потом мы с вами выпьем чайку, и вам станет немного легче.
И она поспешила из комнаты в кухню, откуда вскоре донесся звон чайной посуды.
– Мне УЖАСНО тяжело! – сказала миссис Харви немного погодя, когда между ними уже стоял чайный поднос. – Мой муж Фред и я, мы очень любили друг друга, и вот пять недель назад он внезапно погиб при взрыве на заводе. Это был КОШМАР! С тех пор каждую ночь у меня возникает сильнейшее чувство, что он пытается как-то со мной связаться и что-то сказать.
Она умолкла и стала нервно крутить в пальцах платок, закусив губу и возя туфлей по истертому ковру.
– Миссис Эллис говорила мне, что, может быть, вы сможете установить контакт с Фредом. Не знаю, сколько вы за это запросите, но я так хочу получить от него весточку!
– Милочка моя, – сказала пожилая женщина расстроенной молодой вдове. – Мы можем только попытаться это сделать и уповать на Бога. Иногда я в состоянии принимать весточки от тех, кто покинул эту жизнь, иногда – нет. Одни лишь высшие Адепты всегда остаются телепатами и ясновидцами. Если я смогу вам помочь, значит, на то была Божья Воля. Если не смогу, значит, и в этом была Божья Воля. Что касается платы, – тут она обвела рукой комнату, – правда ведь, не очень похоже, чтобы я запрашивала слишком много и жила в роскоши.
И она со вздохом добавила:
– Можно было бы создать машину, с помощью которой этот мир и Мир Невидимый могли бы общаться так, как мы общаемся по телефону с другой страной. Но промышленности до этого нет дела… Расскажите мне о вашем муже. Есть ли у вас с собой какая-нибудь его вещь, чтобы я попробовала с ним связаться?
Много позже улыбающаяся и заметно повеселевшая миссис Харви, собираясь уходить, сказала:
– Теперь-то я знаю, что есть медиумы и Медиумы. Одни – это отъявленные мошенники, в чем я убедилась себе в убыток. Другие только пробуждают напрасные надежды, не обладая на самом деле никакими способностями. А вы – вы СОВСЕМ не такая. Спасибо, огромное вам спасибо, миссис Райан!
Уходя, она осторожно прикрыла за собой дверь, а старая изможденная миссис Райан тихо промолвила:
– Боже, Боже! Если бы мы только могли
Она вернулась в гостиную и стала неторопливо собирать чайную посуду, вспоминая о сеансе, на котором ей однажды довелось побывать.
Магазины закрылись рано, потому что была середина недели, когда все конверты с зарплатой уже пусты, да и полки кладовых понемногу оголялись в ожидании грядущей вакханалии покупок. Магазины закрылись рано, и из большого города потекли потоки клерков и счетоводов, машинисток и продавщиц. Огромные людские реки прихлынули к барьерам станций метро, бурными водопадами устремились вниз по эскалаторам и, пронесшись по перронам, замерли наконец плотно сбитой массой на платформах. Из глубины тоннелей донесся гулкий рокот приближающихся поездов. Стоило в темноте мелькнуть первому отблеску огней локомотива, как масса людей нетерпеливо всколыхнулась. Те, кто посильнее, стали пробиваться вперед, бесцеремонно расталкивая слабых. Поезд, замедлив ход, подкатил к станции и с предсмертным вздохом воздушных тормозов остановился. Толпа бросилась вперед и вскоре целиком была проглочена вагонами. С тупым ударом захлопнулись окантованные резиной двери. Глухо забормотали воздушные компрессоры, подкачивая воздух, чтобы отпустить тормоза, и поезд, набирая скорость, покатил прочь. А новая волна едущих с работы людей уже скатывалась в подземку и овечьим стадом толпилась на только что опустевшей платформе.
Наконец людские потоки обмелели и сменились тонкими ручейками. Вскоре и поезда стали появляться все реже, ибо наступило время возвращения домой рабочего люда. Немного погодя поток пассажиров отчасти повернет вспять по мере того, как театралы и любители поглазеть на витрины вернутся к своим вечерним удовольствиям. Скоро появятся Ночные красавицы, чтобы слоняться по темным парадным или красоваться под уличными фонарями. Скоро и полицейские начнут свой неспешный обход торговых кварталов, проверяя по пути, не осталось ли где незапертой двери, заглядывая в припаркованные автомашины, исподволь присматриваясь ко всему необычному или незаконному. Но это время еще не пришло, рабочие только начали разъезжаться по домам.
Далеко в пригородах люди заканчивали ужинать. Одни наряжались, собираясь идти в театр, другие раздумывали, как провести свободный вечер. Третьи же отправлялись на Собрания!…
Возле большого старого дома по двое, по трое собралась небольшая кучка людей. Дом стоял немного в глубине, словно высокомерный старик, стремящийся держаться в стороне от общего стада. Кустарник, за которым скрывался фасад, был неухожен, напоминая обросшего по самую шею нестриженого субъекта. Подъезд тускло освещала единственная лампочка, сплошь покрытая остатками сгоревших мух и прочих насекомых. В окне верхнего этажа мелькнуло чье-то лицо, окинуло взглядом улицу, прикидывая число собравшихся, и тут же скрылось в трепете поспешно задернутой шторы.
Вскоре люди подтянулись к подъезду, приветствуя знакомых и всматриваясь в новые лица с настороженной подозрительностью. Чуть погодя дверь открылась, и в ней возникла огромная толстуха, увешанная ожерельями из фальшивого жемчуга. Умывая руки невидимой водой с мылом, она во все тридцать два зуба улыбнулась столпившимся перед ней людям.
– Ну! Ну! – игриво воскликнула она. – Духи сказали мне, что сегодня мы побьем все рекорды по числу гостей. Входите, не стесняйтесь…
Она отошла в сторону, и люди тонкой струйкой потекли в мрачный вестибюль.