Глаз в пирамиде
Шрифт:
— Я буду по тебе скучать, малыш, — произнес шериф, смущенно протягивая ему руку. В полном оцепенении Джордж пожал ее. Рука была горячей и напоминала скорее лапу рептилии.
Монах прошел мимо него и начал подниматься по лестнице на эшафот. «Тринадцать ступенек, — подумал Джордж. — На эшафот всегда ведут тринадцать ступенек. И ты всегда кончаешь в штаны, когда тебе ломают шею. Это как-то связано с давлением на спинной мозг, которое передается предстательной железе. Берроуз называет это „Трюк Оргазма Смерти“».
На пятой ступеньке монах неожиданно воскликнул: «Слава Эриде».
Джордж ошарашенно уставился на монаха. Эрида? Это, кажется, что-то из греческой мифологии, но что-то очень важное…
— Все зависит от того, хватит ли у этого дурака мозгов, чтобы повторить.
— Тише, болван: он может нас услышать!
«Мне
И в тот же миг, как во время его первого и пока единственного кислотного путешествия, пространство начинает изменяться. Ступеньки становятся выше, круче — подняться по ним кажется таким же гиблым делом, как взойти на Эверест. Воздух внезапно осветился красноватым пламенем… «Точно, — думает Джордж, — какая-то странная, совершенно левая трава…»
А потом, по какой-то причине, смотрит вверх.
Теперь каждая ступенька стала выше обычного здания. Он стоит у подножия небоскреба в виде пирамиды, к вершине которой ведет тринадцать гигантских ступенек. А на вершине… А на вершине…
А на вершине Один Громадный Глаз — кровавый дьявольский шар холодного огня, без сострадания, жалости или презрения — смотрит на него, в него и сквозь него.
Рука опускается вниз, открывает до отказа вентили обоих кранов над ванной, затем то же самое проделывает с краном умывальника. Малдонадо по кличке «Банановый Нос» наклоняется вперед и шепчет Кармелу: «Теперь можно говорить».
(22 ноября 1963 года Мао Цзуси встретила в международном аэропорту Лос-Анджелеса пожилого мужчину, пользовавшегося именем «Фрэнк Салливан», и отвезла его в дом на Фаунтин-авеню. Его отчет был лаконичным и бесстрастным. «Боже мой, — сказала она, когда он умолк, — и что вы об этом думаете?» Он надолго задумался. «Ума не приложу. У тройного туннеля был, безусловно, Гарри Койн. Я узнал его, глядя в бинокль. В окне школьного книгохранилища я, скорее всего, видел того лоботряса, которого потом арестовали, Освальда. Парень на травяном холме — это Бернард Баркер из цээрушной банды Залива Свиней. К сожалению, я не смог хорошо рассмотреть человека в здании окружного архива. Но в одном я уверен: мы не должны об этом молчать. Необходимо, как минимум, сообщить об этом в ЭФО [16] . Возможно, они захотят изменить свои планы насчет ОМ. Ты слышала об ОМ?» Она кивнула. «Слышала. Операция «Мозготрах». Большой проект, на целое десятилетие или около того. Самая масштабная операция за всю историю существования ЭФО».)
16
ЭФО — Эридианский фронт освобождения.
— Красный Китай? — недоверчиво шепчет Малдонадо. — Ты, верно, начитался «Ридерс дайджест». Мы получаем весь наш героин от дружественных правительств вроде Лаоса. Иначе ЦРУ давно схватило бы нас за задницу.
Стараясь, чтобы Малдонадо услышал его слова в шуме текущей воды, Кармел подавленно спрашивает:
— Значит, ты не знаешь, как мне встретиться с коммунистическим шпионом?
Малдонадо бесстрастно его рассматривает.
— Сейчас коммунизм не слишком популярен, — произносит он ледяным тоном. Этот разговор происходит третьего апреля, через два дня после переворота на Фернандо-По.
Бернард Баркер, бывший чиновник при режимах Батисты и Кастро, надевает перчатки возле комплекса Уотергейт; в его памяти мелькает воспоминание: Травяной Холм, Освальд, Гарри Койн и — еще дальше в прошлом — Кастро, ведущий переговоры с Банановым Носом Малдонадо.
(Но 24 марта нынешнего года генералиссимус Текилья-и-Мота наконец-то нашел книгу, которую искал. Это была такая же подробная инструкция для пользователей, как и «Государственный переворот» Луттвака, но только об управлении страной после захвата власти. Книга называлась «Правитель», а написал ее ловкий итальянец по фамилии Макиавелли. Она поведала генералиссимусу почти обо всем, что он хотел узнать, за исключением того, как справиться с американскими водородными бомбами. Увы, об этом Макиавелли ничего не писал, ибо жил задолго до их изобретения.)
— Наш долг, наш священный долг — защитить Фернандо-По, — уверяла Атланта Хоуп аплодирующую толпу в Цинциннати в тот же день. — Неужели мы будем ждать, пока красные безбожники высадятся у нас в Цинциннати? — Толпа зашумела, бурно выражая нежелание ждать так долго. Они ожидали высадки красных безбожников еще с 1945 года, и к настоящему времени уже не сомневались, что эти подлые трусы вообще не собираются здесь высаживаться и, значит, нужно с ними встретиться на их территории. Но тут группа немытых, длинноволосых, странно одетых студентов из Антиохского колледжа начала скандировать: «Я не хочу умирать за Фернандо-По». Разъяренная толпа двинулась к ним: наконец-то появились реальные красные для битья… Вскоре к месту действия неслось семь карет «скорой помощи» и тридцать полицейских машин.
(Впрочем, еще каких-то пять лет назад Атланта придерживалась совсем других взглядов. Когда «Божья молния» откололась от «Освобождения женщин», она выступала под лозунгом «Долой сексизм», и ее первыми мишенями были книжные магазины для взрослых, образовательные программы по половому воспитанию, мужские журналы и зарубежные фильмы. Только после знакомства с Улыбчивым Джимом Трепоменой из «Рыцарей христианства, объединенных верой» [17] , Атланта узнала, что мужское превосходство и оргазмы были частью Международного Коммунистического Заговора. Вот тогда-то и произошел окончательный разрыв между «Божьей молнией» и ортодоксами из «Освобождения женщин», поскольку в то время ортодоксальная фракция трубила, что мужское превосходство и оргазмы являются частью Международного Капиталистического Заговора.)
17
В оригинале — Knights of Christianity United in Faith. В аббревиатуре этого названия, KCUF, легко разглядеть перевернутое слово FUCK.
— Фернандо-По, — говорит репортерам президент США в тот момент, когда Атланта призывает к глобальной войне, — не станет вторым Лаосом или второй Коста-Рикой.
— А когда мы начнем выводить наши войска из Лаоса? — быстро спросил репортер «Нью-Йорк таймс».
Представитель «Вашингтон пост» тут же добавил:
— И когда мы начнем выводить войска из Коста-Рики?
— У нас разработан четкий график вывода войск, на который мы ориентируемся при составлении наших планов, — начал Президент; но в самом городе Санта-Исабель, когда Текилья-и-Мота подчеркивает отрывок в книге Макиавелли, агент 00005 завершает коротковолновую передачу на британскую подводную лодку, лежащую на дне в семнадцати милях от острова: «Боюсь, янки совсем спятили. Я нахожусь на острове уже девять дней и абсолютно убежден, что здесь не только нет ни одного русского или китайского агента, так или иначе связанного с генералиссимусом Текилья-и-Мотой, но нет и войск этих стран, которые бы скрывались где-нибудь в джунглях. Зато БАЛБЕС здесь явно занимается контрабандой героина, так что прошу разрешения на расследование». (Разрешения ему не дали. Старик W. из лондонского разведуправления знал, что 00005 немного чокнулся на тему этого БАЛБЕСа и всегда выдумывает, будто он имеет отношение ко всем его операциям.)
В это же время, но в другом отеле Тобиас Найт, временно переведенный в ЦРУ из ФБР для выполнения специального задания, завершает вечернюю радиосвязь с американской подводной лодкой, находившейся в двадцати трех милях от берега: «Русские вырыли яму, которая может быть только шахтой для запуска ракет, а косоглазые строят что-то похожее на ядерный реактор…»
Хагбард Челине на борту подводной лодки «Лейф Эриксон», в сорока милях от острова, перехватил оба сообщения, презрительно хмыкнул и передал П. в Нью-Йорк: АКТИВИЗИРУЙТЕ МАЛИКА И ГОТОВЬТЕ ДОРНА.