Глаза, чтобы плакать (сборник)
Шрифт:
Мованн положил руку поверх огромной стопы газет.
– Эти месье своими комплиментами могут вас испортить, – улыбаясь, произнес он.
– Да уж...
– Заметьте, я полностью разделяю их похвальные отзывы.
– Вы очень любезны...
Продюсер смотрел на нас с умилением, как на детишек, явно не по возрасту обремененных славой.
– Зато они по-свински обошлись с госпожой Меррер, – заметил он.
– Я тоже так считаю, – горячо подхватил я. – Успех фильма – целиком ее заслуга. Если мне что-то и удалось сделать, то лишь благодаря Люсии, ее
Я чувствовал, что Мованн хотел, но не решался задать какой-то вопрос. Тонкое чутье психолога подсказывало ему, что явились мы неспроста. Наш визит выпадал из привычных рамок. Как правило, если актера, добившегося признания, заинтересовало какое-то предложение, он прежде всего присылает своего импресарио для обсуждения условий.
– Люсия Меррер знает, что вы здесь?
Мы с Мов переглянулись.
– Нет, – ответила девушка. – У нас произошла ссора, и теперь мы живем в ее загородном доме в Моншове.
– Значит, поссорились? Однако вчера...
– Это семейные дела, – оборвала его Мов с чисто женской авторитарностью.
Мованн чувствовал, что ступает на скользкую дорожку.
– Итак, мое предложение вас заинтересовало, месье Теланк?
– Да, мне бы хотелось сделать что-нибудь значительное. Говорят, вам можно довериться с закрытыми глазами, потому что у вас развито чувство прекрасного и вы честный человек.
– Не доверяйте слухам. Это плохо во всех отношениях, – произнес он, едва сдерживая улыбку, и поспешил вернуться в столь любезную его сердцу стихию бизнеса.
– С кем вы сейчас? – живо спросил продюсер.
– С Мов Меррер.
Мованн расхохотался и уточнил не без легкого раздражения:
– Я хотел бы знать, кто ваш импресарио, – Бернем, Симура?
– У меня нет импресарио...
На лице продюсера мелькнуло удивление, но он быстро овладел собой и бесстрастным тоном продолжал:
– Следовательно, вы сами будете вести свои дела?
– Да.
– Сколько же вы хотите?
Я беспомощно посмотрел на Мов. Нам и в голову не приходило, что переговоры могут принять подобный оборот.
В конце концов Мованну стало нас просто-напросто жалко. В его холодных глазах мелькнул дружелюбный огонек. Мов, как можно небрежнее пожав плечами, сказала:
– Месье Мованн, вчера в восемь часов никто не дал бы за Мориса и трех франков, но к десяти часам он стоил тех денег, которые готов был выложить самый щедрый из продюсеров.
Я мысленно поблагодарил Мов за помощь. В некотором смысле ей было с кого брать пример. Хватка Люсии, видимо, перешла к ней по наследству.
Мованн с задумчивым видом помассировал себе щеки, затем достал из ящика стола коробку с египетскими сигаретами и, закурив, снял трубку зазвонившего телефона. Звонок был из Рима. Более десяти минут, казалось, совершенно забыв о нашем присутствии, продюсер обсуждал сложные и малопонятные мне вопросы, связанные с совместным франко-итальянским производством какого-то фильма. Во время его переговоров я бросал тревожные взгляды на Мов. Она выглядела абсолютно спокойной и уверенной в себе. Еле заметным движением ресниц девушка дала мне понять, что не стоит волноваться.
Наконец Мованн повесил трубку.
– Извините меня... Итак, на чем мы остановились?
Прикрыв глаза рукой, он сам себе ответил:
– Ах да, я собираюсь вам сделать следующее предложение. Если сценарий вас устроит, мы подпишем контракт на три миллиона, а затем за десять миллионов вы отдадите мне права на следующий фильм. Согласны?
Я не верил своим ушам. Три миллиона! Сумасшедшие деньги! Неужели я, девятнадцатилетний балбес, стою таких денег?!
Мованн по-своему истолковал мое замешательство.
– Дорогой Теланк, вы должны знать, что второй фильм всегда является огромным испытанием для актера. Он или закрепляет достигнутый в первом фильме успех, или его уничтожает. Третьего не дано. Таким образом, мы с вами как будто бросаем монетку, не зная, что выпадет: орел или решка.
– А вы уже знаете, о чем будет фильм? – вмешалась Мов.
Вместо ответа Мованн нажал на кнопку. Тотчас же вошла секретарша, по виду трудолюбивая старая дева.
– Мадмуазель Анн-Мари, у вас есть экземпляр сценария "Лошади спят стоя"?
– Да, месье.
– Принесите-ка его сюда.
Секретарша столь же стремительно исчезла.
– Сценарий уже готов, – заявил Мованн. – Он сделан по роману одного американца. Потрясающая вещица о проблеме наследственности. Отец одного парня был казнен за убийство. У парня разыгралось воображение, и он решил, что к нему от отца перешла склонность к убийству, и он в конце концов совершает подобное преступление, и затем только узнает, что его отец был невиновен. Очень увлекательно, вы согласны?
Он говорил с такой убежденностью, что я сразу же пришел от этой истории в восторг.
– Очень хорошо, я согласен...
Мованн удивился.
– Но вы сначала прочтите сценарий!
– В этом нет необходимости. Мне очень понравился сюжет, к тому же я полностью доверяю вашему вкусу.
Моя позиция постоянно ставила опытного киношника в тупик. Он привык иметь дело с финансовыми магнатами, кинозубрами, хитроумными импресарио и осторожными прокатчиками. Но никогда ему не доводилось говорить о столь серьезных вещах с двумя несведущими детьми. Я чувствовал, что он предпочел бы иметь дело с каким-нибудь дельцом-пронырой. Общение с нами приводило его в глубокое уныние, которое можно было прочесть на его выразительном лице.
– В таким случае я подготовлю контракт на тех условиях, о которых я вам только что сказал. Вы не могли бы зайти ко мне... – он принялся листать свой блокнот, – ...скажем, в конце недели, если вас устроит?
– Да, конечно, только...
– Вы предпочитаете более поздний срок?
Мне было глубоко наплевать на контракт. Все, о чем я мечтал, – это немедленно получить деньги.
Вновь вмешалась Мов:
– Скажите, месье Мованн, а нельзя ли нам сегодня получить аванс?
– Вы испытываете затруднения в деньгах? – осторожно поинтересовался продюсер.