Глаза, чтобы плакать (сборник)
Шрифт:
– Вы все поняли?
– Да, месье Анри-Жорж.
– Первое: ваши мечтания прерваны внезапным вторжением. Второе: вы чуете неладное. Третье: из боязни услышать самое страшное вы не решаетесь задать вопрос. Все на месте?
Я тайком наложил на себя крестное знамение. Мов заметила мое движение и дала понять, что душой она со мной. Никогда еще девушка не казалась мне такой хрупкой и беззащитной. Скромно сидящая в своем углу, она была далеко-далеко, словно я смотрел на нее в перевернутый бинокль.
Я занял свое место. Свет прожекторов пригвоздил
– Тихо! Идет съемка!
– Объявляй!
– "Лошади", двадцать шесть, дубль первый!
Хлопок.
– Начинайте!
Анри-Жорж прокричал последнюю команду таким тоном, каким дрессированной собаке приказывают прыгать через горящий обруч.
Я неподвижно лежал на кровати, прикрыв глаза. Раздался стук в дверь. Немного подождав, я издал сдавленно: "Войдите". Появился сосед. Эту роль исполнял Франсуа Матье, артист из "Комеди Франсэз". Довольно невзрачный на вид, он потрясающе владел актерским ремеслом, играл каждую букву произносимого текста.
– Привет!
Я, не мигая, следил за его приближением, пока у меня не закололо в глазах. Затем встал на четвереньки.
– Стоп!
С самого начала съемки я опасался этого момента, даже хотел сказать режиссеру: "Плохо ли, хорошо ли я буду играть, не останавливайте съемку. Дайте мне пообвыкнуть. Я ведь вовсе не самоуверенная звезда, а всего лишь перепуганный насмерть паренек". И вот теперь роковое слово прозвучало, знаменуя собой начало моего конца. Пока я так думал, Анри-Жорж склонился надо мной с недовольным видом.
– Нет, нет и нет!
– Что-то не так? – пролепетал я.
– Вы встаете на колени с таким видом, словно собираетесь трахнуть девчонку. Вам необходимо сыграть следующее: бы предавались мечтам, вам помешали, вы чувствуете неладное. Ощущаете тревогу, то есть постепенно превращаетесь в существо, которым полностью овладел страх. Дикий зверек, которого вспугнули. Понятно?
– Да.
– Начинаем сначала. Готовы?
Мы повторяли эту сцену восемь раз, но нужного результата так и не добились, Я совсем перестал играть. Голова наполнилась густым туманом, и из нее напрочь улетучились все указания Анри-Жоржа, касающиеся моего героя. Я уже абсолютно не представлял себе, для чего нахожусь в этой комнате, с какой целью явился ко мне Франсуа Матье. После восьмого дубля Анри-Жорж уже не кричал. Мертвенно-бледный, он холодно смотрел на меня неподвижными и круглыми, как пуговицы, глазами.
– Ступайте к себе в уборную, Теланк. Я к вам сейчас приду.
В панике я совершенно забыл о Мов и был удивлен, обнаружив ее плачущей в моей уборной. Увидев меня, она вскочила на ноги.
– Получилось?
– Нет, Мов. Я совершенно не могу играть...
– Я это поняла. Какой ужас, Морис. Ты ни на что не способен без нее.
Эта мысль была для Мов особенно невыносима. Я прислонился спиной к холодной стене и почувствовал облегчение. Вскоре, в сопровождении Мованна, явился Анри-Жорж. Они, судя по всему, уже успели обменяться мнениями по поводу меня. Оба выглядели расстроенными. Первым с унылым видом заговорил Мованн:
– В чем дело, Теланк?
– Я не знаю, месье Мованн... На съемочной площадке на меня нападает коматозное состояние, с которым я не в силах справиться.
– Откуда оно берется, это коматозное состояние? – заорал Анри-Жорж. – Вы можете объяснить?! Вы способны играть или нет?! Если нет, то какого хрена вы делаете в павильоне, мой мальчик?
Режиссер был в крайнем раздражении. Мованн даже не пытался заставить его взять себя в руки.
– Кто снимался в "Добыче", вы или ваш брат-близнец, отвечайте!
В этот момент в разговор вступила Мов. Оторвав руки от лица, она произнесла:
– Это она!
Все посмотрели на девушку. Мованн и Анри-Жорж одновременно догадались, что она имела в виду. Продюсер обратился ко мне:
– Эта правда, Теланк?
– Да, месье. Люсия Меррер умела заставить меня играть, так как она мне предварительно показывала, что я должен делать. Это великая актриса. А я лишь имитировал ее игру. Я просто попугай, без нее я не в состоянии сделать ни единого движения...
– Этого не может быть, – вновь заорал режиссер. – Если у человека есть способности имитатора, он способен и играть.
– Видимо, на практике это не всегда так. Замените меня, умоляю вас. Я вам немедленно верну аванс, месье Мованн.
Продюсер затряс головой:
– Это не выход. Вся моя реклама и продажа за рубеж построена на вашем имени!
– Плевать я хотел на его имя! – завопил Анри-Жорж. – Мне нужен настоящий актер, пусть даже его внешние данные не вполне подходят. А с таким тупицей и бездарем я не смогу сделать нормальный фильм!
– Успокойтесь, Анри-Жорж.
Режиссер не пожелал слушать никаких доводов и, взбешенный, ушел, хлопнув изо всех сил дверью. Мы еще долго слышали его нелестные возгласы по поводу меня в коридоре.
Некоторое время все молчали. Внезапно Мованн направился к двери и подозвал бутафора.
– Вызовите сюда Берже!
Берже был пресс-секретарем фильма. Я никогда еще не встречал более пронырливого и надоедливого парня, чем этот кудрявый ловкач. Если его выгоняли из дома, он, нимало не заботясь о своем достоинстве, устраивался на коврике перед дверью и затем время от времени заглядывал внутрь, чтобы осведомиться, не появилась ли в нем нужда.
Не успели мы сказать друг другу и двух слов, как в дверь просунулась каракулевая голова Берже.
– Вы хотели меня видеть, месье Мованн?
– Да. Я хочу поручить вам весьма деликатную миссию.
– Очень хорошо. Всегда готов. Как камикадзе.
Никто не отреагировал на его неуклюжую остроту.
– Отправляйтесь за Люсией Меррер. Говорите ей все что угодно, можете даже выкрасть ее, но любой ценой она должна быть здесь. Вы поняли?
– Хорошо, патрон!
Дверь захлопнулась. Я избегал встречаться глазами с Мов. В сердце у меня зародилась еще не осознанная надежда.