Глаза для мертвой принцессы

Роз Мариэтта А.

Джеймс, напротив, – замечал и тени, и звуки, и шорохи, поэтому подбрасывал хворост в огонь чаще, чем это следовало. Но мысли попросить отправить его домой у слуги не возникало. Наоборот – он хотел провести эту ночь вместе с королём, чтобы хоть как-то скрасить его одиночество. И ещё – потому что прошло уже восемь лет. Нельзя, невозможно! так долго всё держать в себе.

Слёзы, которые пролил Джарет на могиле, Джеймс воспринял как хороший знак. К тому же фляга с коньяком полна наполовину – значит,

можно надеяться, что король уснёт трезвым. Это тоже немало!

Но тут Джарет встрепенулся всем телом ещё раз и почему-то вскочил.

– Уфф! Какая свежая ночь! – прошёлся туда-обратно, спросил слугу: – Ты не замёрз?

Крутанулся на каблуках, всмотрелся в чёрную гущу леса. Спросил:

– Как думаешь, чего она так боялась в темноте?

Заложил руки за спину.

– Она была в полной безопасности со мной. Знала об этом. Но всё равно боялась. Как боится ребёнок, хотя понимает, что за стеной родители. Джеймс, чего вообще дети боятся в темноте?

– Монстров, – ответил дворецкий.

– Каких? – быстро спросил Джарет.

Он сел рядом со слугой, подпёр голову кулаком, мол, говори, слушаю тебя. В самом деле, что ли, не знает, чего могут бояться дети в темноте?

– Разных, – пожал плечами слуга. – Меня вот в детстве пугал скрип. Я, понимаете, Хозяин, жил в очень старом доме, там было полно сквозняков и постоянно что-то скрипело. Днём я этого не замечал, а вот ночью… Ночью вообще всё воспринимается совершенно иначе.

– И что ты делал? – продолжил расспрос Джарет.

– Эм…

Джеймс поёжился – то ли от свежести, то ли от воспоминаний.

– Ничего! Прятался под одеялом. Понимаете, дети часто прячутся под одеялом.

– Аа! – потянул Король домовых. Взлохматил волосы, снова спросил: – Значит, ты прятался под одеялом?

– Да, Хозяин.

– Но она не пряталась. Значит, она боялась каких-то других монстров?

– Я не знаю…

Джарет разочарованно вздохнул, обнял колени и уставился на огонь.

Джеймс подождал немного и решился спросить:

– Хозяин, а чего вы боялись в детстве?

– Я? – Джарет удивился, коротко улыбнулся и сказал: – Я боялся, что завтра нечего будет есть, зима окажется слишком холодной и не хватит дров. Я боялся, что люди узнают, что я полуэльф, и убьют меня. Одно время даже боялся разбойников. Так-то, если подумать, я много чего боялся! Но всё это были реальные монстры, а не живущие в моей голове.

Джеймс не нашёл что ответить, смутился. Дворецкий знал, что в далёкой юности его Хозяин был ужасно беден, но считал это скорее оборотом речи, ведь сейчас Король домовых – богаче всех в Эльсидории. И при этом, наверное, – самый скупой.

Без его распоряжения в замке не начинались топиться камины, даже если вдруг ударяли морозы. Многочисленные коридоры замка освещались

только вполсилы. Новая одежда шилась по мере необходимости, старая перешивалась. Деликатесы подавались только по праздникам, в будни Король предпочитал простую пищу, соглашаясь раскошелиться разве что на хороший кофе и алкоголь. При всём этом он страдал непомерной страстью к драгоценным камням и украшениям, скупал их, особо не обращая внимания на цену, чтобы закрыть в подвале и, скорее всего, никогда не надеть.

Эти порядки сперва удивляли Джеймса, но Сара полностью соглашалась:

– Платье на нашем короле выглядит побогаче, чем у некоторых, а то, что оно на самом деле шитое-перешитое – какое кому дело?

"Если он действительно знает, что такое холод и голод, то многое теперь понятно", – подумал Джеймс и покосился на Короля.

Тот сидел, обхватив колени, и смотрел на огонь.

– Я мало говорил с ней… – проговорил он. – Почему я так мало говорил с ней? Мы столько лет прожили вместе, а выясняется, что ничего толком не знаю о ней… Чем я был так занят те годы? Что я вообще делал последние восемь лет?

Ухмыльнулся сам себе, сказал с горечью:

– Пил и спал с непотребными девками! Я не нашёл Реджса. Не нашёл тех, кто убил Сильву. Не выяснил, что случилось здесь восемь лет назад! Джеймс, почему я позволил себе всё это? Что я скажу ей! Что позволил произошедшему сломать себя?

– Но вы не железный, – возразил дворецкий, даже позволил себе положить ладонь ему на плечо. – Вы, мой Хозяин, – великий король и не менее великий волшебник, но при этом вы – живой. И даже у вас есть свой предел прочности.

Джеймс почувствовал, что под ладонью плечо короля чуть дрогнуло, хотя выражение его лица не изменилось.

– Вам было больно, – продолжил дворецкий. – Так больно, что вы отчаялись. Вот что вы скажите ей. А еще скажите, что всегда глубоко и искренне любили её, и что теперь всё будет иначе…

Джарет судорожно вдохнул и выдохнул.

– Да, – согласился он, – теперь всё будет иначе…

* * *

Шаги!

Острожные, лёгкие – так ходят только эльфы и привыкшие таиться.

Джарет напрягся. Прислушался.

Шаги приблизились к лагерю, остановились в темноте.

Зашуршали ветки, словно их всколыхнул случайный ветер, – кто-то забрался на дерево.

Джарет нахмурился. На тонких пальцах синим свечением вспыхнуло волшебство, щелчок! – и Джеймс моментально заснул. Не медля, Король домовых вызвал хрустальный шар, наполнил его огнём и швырнул в источник подозрительного шороха.

Шорох ахнул от неожиданности, мешком свалился на землю и оказался Кармой.