Глазами Чужака
Шрифт:
— Да? — Укия потряс головой. — Ничего не помню.
— Но ты это сделал. С тех пор мы присматриваем за ней, и знаешь, смотреть, как она расправляется с Гексом, — чистое удовольствие.
И тут юноша понял, что все вышеописанные действия требуют времени.
— Сколько я провалялся?
— Два дня. Ты приходил в себя вчера и вот сегодня.
— Значит, если Онтонгард подчинил себе мои памяти, дистанционный ключ у них.
— Вряд ли у них это получится. Мы тут заботились о твоих памятях, и скажу тебе, они жутко упорные.
— Твои тоже были не сахар.
Так
— Значит, они не работают.
— Как память — нет.
— Как еще их можно использовать?
— Я знаю три способа, ни об одном мне не хочется думать, но они могут попробовать их все.
— Я даже спрашивать боюсь.
— Во-первых, с их помощью можно сделать Тварей. Одна мышь — одна Тварь, и успех им гарантирован, поскольку ты производитель. Правда, вместе с воспоминаниями Тварь получит твои силу воли и упорство, так что Гексу придется пытать ее, чтобы что-нибудь узнать.
— О Боже, нет. — Укия начал вставать, и Ренни снова придержал его. — Я должен помешать ему.
— Прошло два дня, если он смог захватить кого-нибудь, то дело уже сделано. Хотя твоя любовь взялась за него так, что у него нет на это ни сил, ни времени. Так или иначе, тут уже ничего не изменишь.
— Что еще?
Вожак показал на свое лицо-маску.
— Одна мышь даст Онтонгарду достаточно информации, чтобы они смогли замаскироваться под тебя.
— Зачем им это нужно? Чего они добьются?
Ренни покрепче взял Укию за плечо.
— Семья думает, что ты умер, но Гекс-то знает, что ты выжил. Таким образом он сможет взять заложников.
Юноша задергался в его руках, едва не завыл:
— Пусти! Пусти меня!
— Я же сказал, твоя Стальная Леди увезла твою семью в безопасное место. Лежи спокойно, себе же хуже делаешь, — тихо зарычал Ренни.
— А как же Макс, Индиго?
— Мы присмотрим за твоей любовью, не волнуйся.
— А Макс?
Ренни глубоко вдохнул, потом выдохнул — совсем как Макс, когда думал о чем-то очень неприятном.
— Мы найдем твоего напарника и будем защищать его, Волчонок. Мы собираем всю Стаю, чтобы выслеживать Гекса, Гончие Ада уже приехали. Люди у нас будут.
— Обещай мне.
— Мы найдем и защитим его.
Укия упал на постель. Где-то на границе видимости в такт сердцебиению пульсировала мгла, он понимал, что встать не сможет, как бы ни хотел.
— А третий способ?
— Мышь можно вырастить во взрослого человека. Это требует времени, но Гекс привык, что оно всегда работает на него. Так он получит производителя, и вообще это удачная мысль — у него не будет твоих воспоминаний, а значит, и силы характера. В руках Онтонгарда он станет послушной игрушкой.
— У него не будет воспоминаний?
— Чтобы вырасти, мышь опорожняет хранилище памяти. Чем больше она растет, тем меньше остается воспоминаний, а когда вырастает во взрослого человека, его память остается пустой.
— Это теория? Или вы так уже делали?
— Мы вырастили Медведя из его мыши, это заняло примерно двадцать лет. Потом одна из его Тварей поделилась с ним памятью. Это лучшее, что мы смогли придумать.
Укия подумал, что в последнее время его жизнь стала слишком сложной.
В дверь постучали. Ренни поднял голову, сузив глаза и раздувая ноздри, потом успокоился.
— Это Хеллена с припасами.
Она принесла ему одежду, пакеты с продуктами, в том числе сыр, и горячей еды.
— Когда проснешься, будешь уже на ногах. — Ренни глазами указал на ключи на тумбочке. — Я привел из Киттаннинга твой мотоцикл и оставил в гараже Кауфманна, на верхнем уровне. Хорошая машина.
— Спасибо. — Укия зевнул. — Если найдете моих Тварей, вы ничего им не сделаете?
— Конечно, нет. — Хеллена забрала у него тарелки и снова укутала. — Они — Стая, а Стая о своих заботится.
Подоткнув одеяло, она поцеловала его в лоб.
— Так мы стараемся остаться людьми.
Он проснулся в одиночестве, Хеллена и Ренни уехали. Мышей тоже не было видно, вначале Укия даже решил, что вожак забрал их с собой, потом вспомнил, как они соединились с ним во время сна. Хоть и слегка смазанно, но теперь он помнил все свое столкновение с Онтонгардом.
Все его мышцы словно закоченели, но, если не считать шрамов, он был в полном порядке. Детектив принял горячий душ, а когда одевался, заметил записку на фирменной бумаге «Хилтона». Память Стаи опознала элегантный наклонный почерк как принадлежащий Хеллене. В записке говорилось:
Есть опасность, что ключ попал в руки Онтонгарда. Надо найти Гекса, иначе все пропало. Береги себя. Онтонгард побывал на ферме.
Укия схватил ключи, бумажник, сотовый телефон и кинулся к мотоциклу. Через минуту он уже ехал по направлению к дому.
По двору были разбросаны мертвые собаки, лужи крови отмечали места, где убили кого-то размером побольше; впрочем, его унесли. Дом абсолютно пуст, куда уехала семья, непонятно. Укия взобрался в древесный дом и проверил тайник. Там успели побывать Ренни, Онтонгард и Макс. Интересно, кто первый? Ренни был последним. Может быть, Макс услышал рассказ Индиго и сразу отправился сюда? Или ключ нашел Онтонгард, а Макс приехал позже? Его телефон все еще не отвечал.
Укия ринулся в Питтсбург по 1-79, чтобы разыскать его.
Офис оказался разгромлен. Он шел между обломками и по ним, стараясь не плакать. Старинные часы разбиты, стол Фрэнка Ллойда Райта перевернут, ящики валяются на полу, стенные панели содраны. Юноша поднялся в свою комнату: вся одежда на полу, шкаф поломан. Он поднял футболку с надписью «Частный детектив»: ее порвали просто от злости. Перебрав все футболки, он нашел две целые, снял новую жесткую рубашку и облачился в черную футболку.