Глазами, полными любви
Шрифт:
Рождение Валюшки почти совпало с удивительным событием для страны и всего мира. Двенадцатое апреля, позже названное днем космонавтики, Наталья Алексеевна помнила так хорошо, словно оно махнуло ей рукой только вчера. Утром бабушка Оля отправила Натку в школу и осталась с маленькой Маринкой на хозяйстве. Чтобы облегчить ей заботы, первоклассницу на время определили на «продленку». В школе Натке приходилось оставаться до самого вечера. В тот богатый событиями день, как и в любой другой, после уроков продленщикам предстояло идти в совхозную столовую, где их ожидали накрытые столы. Откушав первое, второе и компот, ученики возвращались в школу, где под наблюдением дежурной
Щедро льющийся с небес поток солнечного апрельского света рождал в душе ощущение беспричинного счастья. Звенели ручьи, пели птицы, бесились мальчишки, стараясь столкнуть друг друга в глубокие лужи. Когда всей толпой ребятня ввалилась в столовую, там уже стоял шум. Взрослые что-то радостно говорили друг другу, то и дело слышалась незнакомая прежде фамилия: Гагарин.
Наконец кто-то включил репродуктор. После нескольких минут вещания о каких-то местных событиях в эфире ненадолго воцарилась тишина. Затем четкий, размеренный, торжественный голос Левитана произнес:
– Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаем сообщение ТАСС!
Далее Левитан взволнованно зачитал текст о том, что двенадцатого апреля 1961 года советский гражданин, летчик-космонавт Юрий Алексеевич Гагарин совершил первый в мире космический полет на корабле «Восток», проведя на орбите Земли 108 минут. Полет прошел нормально.
Все слушали, замерев. Научная и ненаучная фантастика на глазах обретала реальность. Никто не представлял, как выглядит космический корабль, сам космонавт, но всех завораживали слова «впервые в мире» и «советский». Когда радио, выдав радостную весть, затрещало и захрипело, люди, собравшиеся в столовой на обед, бросились поздравлять друг друга, начали обсуждать услышанное. Один дядька в толстом вязаном свитере, измазанном мазутом, пододвигая к себе тарелку с борщом, убежденно сказал, обращаясь неизвестно к кому:
– А что? И коммунизм построим! Вот увидите!
После услышанного по радио сообщения Натке не терпелось попасть домой, к телевизору. К тому времени в семье появился довольно неуклюжий, «самопальный», собранный «на коленке» мужем тетки Дины дядей Вадимом представитель бытовой электроники. В степном поселке обладателей чудо-техники можно было пересчитать по пальцам.
Вадим Васильевич Чепурной, или, как его звали близкие, Вадик, не мыслил жизни без технического творчества. Получив в еще строящемся новосибирском Академгородке просторную трехкомнатную квартиру, одну из комнат он превратил в настоящую домашнюю мастерскую. Огромный обшарпанный рабочий стол, притащенный из какой-то лаборатории, топорщился проводами, осциллографами, паяльниками и тому подобным добром. Собранные полностью и наполовину телевизоры громоздились вдоль стен, по углам, а то и вовсе нагло захватывали место в самой середине комнаты.
Всю продукцию дядя Вадик изготовлял безвозмездно, в порядке хобби – для родственников, друзей, родственников друзей… Если с ним и рассчитывались, то, скорее всего, какой-нибудь услугой. Молодые ученые были полны идей, но насчет денежных знаков… – в достаточном количестве купюры водились далеко не у всех. Заглядывая в логово супруга, пропахшее табачным дымом и канифолью, тетушка Дина только обреченно вздыхала, а когда реалии телевизионного производства допекали ее особенно сильно, грозилась, что «выкинет все когда-нибудь из комнаты к чертовой матери!»
* * *
Молодая семья Чепурных во многом являлась олицетворением свободного творческого духа новосибирского Академгородка периода хрущевской оттепели. Тетя Дина и дядя Вадик знали всех обитателей городка, и все знали их. Вечерами в квартире не умолкал телефонный трезвон, по выходным молодые, заводные, искрившиеся юмором физики-химики-математики собирались то в одной, то в другой квартире. Стада их малолетних отпрысков, будущих юных вундеркиндов, перемещались из одной детской в другую или вольготно бродили с ключами на шеях по зеленым лужайкам городка.
С катушек пленочных магнитофонов неслись лихие напевы тогда еще мало кому известного Высоцкого: «Нету мочи, нету сил, – Леший как-то недопил, Лешачиху свою бил и вопил: «Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?! А не дашь – тогда пропью долото!» Среди мужиков правилом хорошего тона считалось объясняться фразами Остапа Бендера и прочих персонажей Ильфа и Петрова.
Молодые мамки устраивали свою тусовку. Детская одежда и обувь, из которых младенцы вырастали с космической скоростью, как по конвейеру, переходила от одной молодой семьи к другой. Неугомонная сверхэнергичная тетушка Натки то и дело что-то доставала, что-то меняла, кому-то что-то устраивала, привозила заказы из московских командировок. Ей ничего не стоило напечь в воскресенье целое ведро пирогов и притащить их в понедельник в лабораторию мужа: питайся, народ!
Не меньшей известностью отличался и ее муж, работавший в Институте автоматики. Дядю Вадика звали на помощь все кому не лень. Он все умел, все знал, любое дело горело у него в руках, причем делалось весело, с юморными присказками, шуточками, каким-то артистическим шиком. Чепурной мгновенно становился неформальным лидером в любой компании. Никто не знал больше него анекдотов, баек, не мог так «вкусно» рассказать любую, самую скучную на первый взгляд историю.
Тетушка Дина специализировалась в основном по части снабжения и организационных мероприятий. Ее способности в этом плане отличались уникальностью. В компании дядя Вадик не раз живописал разнообразные коммерческие операции супруги, результат которых оказывался равным яичному навару, а то и вовсе выходил в минус. Дорогое платье, например, в результате цепочки сложных обменов и манипуляций, превращалось в никому не нужную овощерезку, третью или пятую по счету. Хорошо еще не в астролябию!
Тем не менее, во времена брежневского застоя и всеобщего разложения нравов, когда тетя Дина работала в президиуме Сибирского отделения Академии наук СССР, ее умение находить общий язык с любым начальником, в том числе московским, способность «подмазать» кого нужно сослужили добрую службу многим людям. Собираясь в очередной поход по московским чиновничьим кабинетам, тетушка везла с собой богатую дань в виде даров сибирской тайги – меда, орехов, клюквы и меховых шапок, до которых тогдашние бонзы были весьма охочи.
Старания энергичной сибирячки не пропадали даром: принимались какие-то нужные научному содружеству решения, выбивались ставки, добывалось необходимое оборудование. Интересы семьи тоже не оставались в стороне. Сын, окончивший Новосибирский госуниверситет, вместе с дипломом получил направление на работу в Москву, в Останкинскую телестудию.
Предпринимательский дар и светлую голову, полученные по наследству от предков, тетушка Дина (пусть и не всегда) смогла использовать должным образом. Общаясь в восьмидесятилетнем возрасте «на ты» с компьютером, сканером, «Скайпом», заказывая семена для дачи через интернет-магазин и оплачивая посылки через электронный кошелек, бабуся время от времени вздыхала: