Глазами предков
Шрифт:
— Ну что вы, давайте сделаем так, сейчас мы с вами разогреем публику нашим показательным выступлением, а после Светозар подзарядит Левашова. Публика придёт в восторг от двух поединков.
— Вы бросаете мне вызов? Мне, чемпиону арены, который не потерпел ни одного поражения? На что вы надеетесь? У вас же нет покрова. Как вы собираетесь меня победить?
— Вот всё вам расскажи. Ну так что, Никита Семёнович, разогреем толпу?
— Молодой человек, вы определённо самоубийца. Я позволю безнаказанно ударить три раза. Если вы сможете пробить мой огненный щит, и вы и внук Лучезара Мстиславовича получите вожделенный знак гильдии. Но если вам не удастся меня
— Согласен, — кивнул я и, повернувшись к Михею, отдал ему банковскую карту. — Поставь на меня пять миллионов. Люблю лёгкие победы.
Глава 21
Ведущий турнира объявил о дополнительном поединке между прошлым и действующим чемпионом ристалища. Узнав о том, что Лысый бастард бросил вызов главе гильдии бретеров Никите Семёновичу Игнатьеву, мнение зрителей разделилось: одни называли меня идиотом, а другие восторгались самоубийственной отвагой. Но их эмоции испортили коэффициенты ставок, тем самым лишив меня крупного выигрыша. В случае победы с пяти миллионов мне удастся заработать всего семь. А вот если проиграю, пепел от моей «прожаренной тушки» можно будет сгрести в совочек и развеять по ветру.
Когда я узнал, с кем мне придётся сражаться, у меня начали трястись поджилки. Радует, что Игнатьев обещал дать мне право первого удара. Сильно сомневаюсь, что осознав мою мощь, он решится подставлять вторую щёку. Значит, действовать придётся быстро и решительно.
Что есть в моём арсенале? Обычный огненный шар, созданный из пламени. Когда я кидал его во время аттестации, получался выплеснутый наружу сгусток моей ярости. А обученные маги умели структурировать чары, и придавали им форму меча, копья или стрелы. Так же существовали различные модификации «управляемых ракет» в виде птичек или феникса. Один из моих противников выпускал подобные поделки, но энергии в них мало, поэтому они меня не впечатлили. Феникс это та же птица, но заполненная силой огня — заклинание направленно на поражение большой площади, то есть оно не приспособлено для уничтожения единичной цели с хорошей защитой.
Пару дней назад, пока ожидал вестей об Анне Григорьевне, полистал фотографии книги, которые на смартфон отснял Алекс. Там имелась схема сферы и знаки, при помощи которых она создаётся. К сожалению, мне никто не показал, как именно строятся эти чары, но по аналогии с куполом, попытался сымпровизировать. Получился маленький мячик, сильно напоминающий огненный шар, но внутри имелся воздух, который быстро выгорел, образовав пустоту. Пока неясно, как себя поведёт моя импровизация, ведь раньше все мощные удары наносились с огромным перерасходом сил.
Выйдя на ристалище и увидев моментально построенную огненную стену, начал подумывать, а не шарахнуть ли по ней сгустком белого пламени? Но потом решился провести эксперимент и создал вакуумную бомбу. Сфера получилась размером с баскетбольный мяч и когда чары соприкоснулись с преградой, ударная волна откинула меня на стационарный щит, окружающий всю арену. В ушах зазвенело, а в глазах двоилось. Огня нигде не наблюдалось, впрочем, моего противника тоже не видно. Пошатываясь, пошёл в сторону, где раньше стоял Никита Семёнович и заметил бездыханное тело. Приблизился и пощупал пульс. Нитевидный, но вроде есть, значит, соперник жив. Похлопал его по щекам и тот застонал. К нам выбежали два лекаря и судья. Игнатьева положили на носилки и вынесли с поля боя, а конферансье объявил меня победителем. Затем он подал микрофон и предложил сказать пару слов.
— Друзья мои, я рад вас приветствовать. Наслаждайтесь зрелищем!
В одной из лож ристалища сидел грузный господин и взирал на арену, где лежал глава гильдии бретеров. Затем он повернулся в сторону атлетически сложённого мужчины и спросил:
— Аркаша, как ты там говорил? Сейчас Игнатьев поджарит дерзкого юнца, и мы увидим, как ловеласа закатают в лаву? Что-то не похоже, что хвалёный чемпион бретеров сможет кого-нибудь победить. Я настроился посмотреть на смерть Константина, а вместо этого увижу, как его защитник, внучок ректора, устроит разгром Левашову.
— Ваша светлость, мы сделали всё, чтобы ни один из дуэлянтов не выступил за Аксакова, но кто ж знал, что вмешаются Уваров и Муромский.
— Хватит благородства. Привезите мне живого Аксакова. Хочу лично кастрировать его тупыми ножницами.
— А что делать с Муромским и Уваровым?
— Первого усыпить, а второго в расход…
Светозар стал свидетелем нелицеприятной сцены, в которой его подопечный нарвался на дуэль с именитым «богатырём». С самого детства внук ректора следил за боями Никиты Игнатьева и радовался его успехам. Для него он стал примером стойкости и выдержки. Мужчиной, который умудрялся вырывать победы из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Сейчас Светозар не знал, кому больше желает поражения. Тимофей его подопечный, которого надо охранять, а с другой стороны кумир детства, не проигравший ни единого боя. И вроде бы это неправильно, но в глубине души он надеялся, что беспроигрышная серия будет продолжаться, ведь сейчас у Никиты Семёновича пятьдесят седьмой уровень, а значит, у Уварова нет шансов на выживание. Но почему Тимофей так уверен в победе?
Бросок огненной сферы всё расставил по местам. Радовало, что глава гильдии бретеров остался жив, но какой ценой? Может зря он позволил Тимофею бить первым?
Рассуждения прервал конферансье, вызвав Муромского и Левашова на арену. Бой почти ничем не запомнился, так как Светозар не позволил противнику достроить лавовый щит и, забежав за спину Василия, разрядил в него несколько молний. Крупного парня затрясло в припадке, и он потерял сознание. Аксаковы поздравили наставника с победой, а сам Светозар продолжал думать о самочувствии Игнатьева.
Однако Тимофей смог удивить, предложив деловому партнёру проведать главу гильдии бретеров. Они пришли в помещение с медицинским оборудованием и лекари сообщили, что у пациента, кроме контузии, нет серьёзных повреждений. Он в сознании и может принимать посетителей. Уваров подошёл к лежащему в капсуле мужчине и, склонив голову, произнёс:
— Никита Семёнович, вы уж простите меня за это представление. Я вынужден признаться, что служу в тайной канцелярии на должности «карманного линкора» и стою на пороге седьмого ранга…
Закономерная победа Светозара так и не согнала с его лица мрачную задумчивость, поэтому предположил, что «деловой партнёр» переживает за Игнатьева. Уж не знаю, что он нашёл в этом надменном и самодовольном индюке, но мне бы не хотелось, чтобы у меня под боком созрел нарыв. Потащил Светозара к лекарям и рассказал полуправду. Пусть человек порадуется, ведь проиграл не какому-то сопляку, а «действующему агенту» тайной канцелярии. И должность придумывать не пришлось, так как ректор говорил с Добрыней о «карманном линкоре». Знать бы ещё, что это значит? Впрочем, Игнатьев явно в курсе, потому что горько усмехнулся и проворчал: