Глоток воздуха

Француз Михаил

– Это невеста моего сэнсэя, - сказал Ичиго и с удовольствием наблюдал, как улыбка на лице Гина закаменела, а Мацумото окидывает его каким-то особенным женским взглядом. А затем таким довольным, радостным голосом спрашивает: “Милый, это правда?” - хватая его под локоток и прижимаясь к его плечу своей великолепной грудью.

И пусть он теперь только попробует сказать ей нет!

– Конечно, Рангику. Просто не знал, как лучше сказать об этом…

– Я так рада, Гин!
– повисла она у него на шее.

– И заодно, недавно погибшая

лейтенант твоего Снежка, Мацумото Рангику, - закончил представлять её своим сестрам Ичиго.

– Та самая, из-за которой Снежок до сих пор сам не свой?!

– Капитан грустит обо мне?
– восхитилась и умилилась девушка.

– Он винит себя в вашей смерти, - ответила ей Карин.

– Ну, он скоро смирится и забудет, - попыталась успокоить девочку Мацумото. На что Карин приподняла одну бровь и ТАК посмотрела, что девушка мгновенно стала серьёзной.
– Я не вернусь в Готей. А Хицугая-тайче за зубами язык не удержит. Так что если ты ему скажешь, то нам придётся только бежать или убить его. Ни того, ни другого я не хочу. Поэтому очень тебя прошу ничего ему не рассказывать.

– Пойми, Карин-сан, - влез в разговор Гин, - рано или поздно он всё равно потерял бы бойца, рядового или офицера. Через это проходят все капитаны. Так что, если ты ему расскажешь сейчас, то он не сможет смириться с этим в будущем. И тогда это может его сломать совсем. Поверь, я сам это переживал. И знаю, о чем говорю.

– Я поняла вас, -хмуро ответила Карин.
– Но почему вы не хотите вернуться в Готей?

– Если бы в тот день меня подобрала не ты, а кто-то из Готея, то меня бы казнили… - убрал на мгновение улыбку Гин.

– А мне без него жизнь не в жизнь. Умрет он, и я жить не смогу, - также предельно серьёзно сказала Мацумото.

– Я поняла вас, - ещё раз повторила Карин.
– Я буду о вас молчать. В конце концов, это всё ваши шинигамские дела, и меня не касаются. Просто Тоширо очень расстроен. Я считаю, ты должна это знать.

– Спасибо тебе, Карин-сан, - поклонился Гин.
– Я снова у тебя в долгу. Если тебе вдруг понадобится когда-нибудь помощь. Любая помощь. Обратись ко мне. Я приложу все свои силы, чтобы оказать тебе эту помощь. А возможностей и сил у меня много, Ичиго подтвердит.

– Это точно, - кивнул рыжий, подтверждая.
– До сих пор твой Камишин Но Яри в кошмарах снится…

– И это говорит человек, размазавший по камням Айзена?!
– удивилась Мацумото.

– Айзен был высокомерным реацу-монстром. Просто стань сильнее его, и он сам сдастся. А вот Гин… Постоянно быть готовым к смертельному удару невозможно. Даже Айзен не смог. И умер бы, догадайся вы, сэнсэй, нанести ещё пару контрольных ударов. Даже хоугиоку не смогло бы собрать его обратно из облака неструктурированных духовных частиц… - уколол Гина Ичиго, напоминанием о его неудаче.

– Не знаю, не знаю, - слегка добавил печали в свою улыбку Ичимару.
– Хоугиоку вещица загадочная. Не известно, что она вообще может.

–

Так зачем ты тут?
– нахмурившись, спросил его Ичиго.
– Ни за что не поверю, что случайно.

– Естественно нет!
– воскликнул серебряноволосый.
– Я снял соседний с вами домик! И теперь мы можем продолжить тренировки!

Ичиго расплылся в зеркальной улыбке. Потренироваться он был не против. Вообще, стал иногда ловить себя на некой зависимости… Без тренировок, словно бы чего-то не хватало. Чего-то щемящего, болезненно важного.

– Когда начнем?
– только и спросил на это Куросаки.

– В любое свободное время, в любом удобном и неудобном месте!
– улыбка Гина приобрела оттенок маниакальности.
– Ведь в связи с вашими с Арисавой-сан достижениями, необходимости в татами больше нет!

– Это точно, - вспомнив оставленную им в песке вмятину, отозвался Ичиго.

– Ладно, увидимся, - откланялся Гин.
– Нам с невестой предстоит многое обсудить, - укоряюще улыбнулся он Ичиго и удалился вместе со своей дамой.

– Карин, - обратился Ичиго к сестре.
– Отцу тоже не стоит ничего о них говорить, хорошо?

– Ты не доверяешь отцу?
– удивилась девочка.

– Доверяю. Но чем больше людей знает тайну, тем труднее её сохранить, - ушел от прямого ответа рыжий.
– Юдзу, к тебе та же просьба: не говори никому о них. Не стоит портить людям медовый месяц.

*

На пляже происходило нечто не совсем обычное. Высокий худощавый юноша с белыми, даже скорее серебряными, волосами в гавайских шортах валял по песку другого юношу, только огненно рыжего, чуть выше и более плотного телосложения, но в таких же шортах.

Выглядело это жутковато, особенно, когда серебряноволосый бил рыжего с размаху плашмя о землю так, что у того в полете ноги выше головы оказывались, но красиво. А рыжий, после подобных ударов, тут же вскакивал, как ни в чем не бывало, и продолжал нападать на серебряноволосого.

Первые полтора часа это собирало зрителей. Потом людям надоедало однообразие, и они шли по своим делам, а эти двое продолжали своё занятие, вовсе не обращая на них внимания, время от времени меняясь ролями.

Родители Тацки смотрели на это действо со смесью ужаса и восхищения. Ужаса от того, какого же монстра выбрала себе в парни их дочь. И восхищение от того же самого факта.

Сама Арисава просто улыбалась, глядя на них. Свою долю шока она пережила ещё на соревнованиях.

Карин с Юдзу первое время круглыми глазами наблюдали, осмысливая то, КАК может их любимый братик. Потом им надоело, и они пошли играть к морю.

А к этим двоим, вскоре, с поклоном присоединился ещё паренёк (но падал и вставал он заметно тяжелее). Потом ещё один. Потом сразу двое… И в конце концов, тренировка двоих плавно переросла в семинар по айкидо под открытым небом.

Потом Тацки решительно забрала у Гина Ичиго и утащила его купаться…