Глубинная ловушка
Шрифт:
– Как вы себя чувствуете? Помощь врача требуется? – заботливо интересуется Сергей Сергеевич.
– Нет.
– Тогда я провожу вас до ангара – переоденетесь. А потом прошу в мою каюту. Там все и расскажете толком.
Она идет к трапу, ведущему на вертолетную площадку, и внезапно натыкается на Симонова. Молодой человек изумлен ее решительностью и выдержкой. Удивлена и Анна. Тем, что ни разу за прошедшие часы не вспомнила об Александре.
Он желает что-то сказать, но женщина, мельком взглянув сквозь него, опускается на колено и обнимает подошедшего
* * *
– Задерживается барышня, – поглядывая на часы, говорит контр-адмирал.
Хозяин каюты постукивает костяшками пальцев по коленке и поглядывает из-под кустистых бровей на вестового. Молодой матрос в белом осторожно переставляет с подноса на стол стаканы с горячим чаем.
– Она женщина и должна привести себя в порядок, – переводит генерал взгляд на карту. – Кроме того, о самом главном она успела сообщить по пути в вертолетный ангар.
Помимо Сергея Сергеевича, в каюте находятся трое: заместитель командира эскадры Черноусов, корабельный врач и старший из отряда «Фрегат-22» – капитан третьего ранга Михаил Жук. Черноусов сидит напротив и чувствует себя уверенно; военный врач и боевой пловец скромно устроились на стульях неподалеку от двери.
Адмирал вопросительно вскидывает брови.
– И о чем же она сообщила?
– Подводники обещали отпустить Черенкова, если наши противолодочные силы не станут преследовать субмарину в течение двух часов.
– А как же блок?
– Я разберусь с этим вопросом, – морщится фээсбэшник. – Лучше расскажите что-нибудь позитивное.
– В каком смысле?
– В смысле о работе своих акустиков.
– Последний доклад акустиков прошел десять минут назад. С лодкой поддерживается устойчивый контакт.
– Это хорошо. Что же, сильно шумит?
– Прилично. Идет максимальным ходом.
– С чем вы это связываете?
– Подозреваю, экипаж, не заботясь о скрытности, старается быстрее достичь края океанской котловины. Там на большей глубине ее достать будет намного труднее.
– Понятно, – вздохнул генерал и кивнул на стаканы: – Пейте чай, товарищи офицеры, пока не остыл…
Постучав, Анна Воронец заходит в каюту.
Она выглядит так, словно в последние часы ее жизни ничего необычного не происходило. Спокойное выражение лица, волосы аккуратно причесаны; теплый свитер и черные джинсы подчеркивают хорошую ровную фигурку; движения точны и выверенны.
– Присаживайтесь, Анна Аркадьевна, – приглашает Сергей Сергеевич, отмечая про себя удивительную выдержку женщины. – Горячего чая не желаете?
– Не откажусь.
Под пристальными мужскими взглядами она садится в кресло, берет стакан двумя руками, подносит к губам, дует и делает пару глотков. Трое мужчин смотрят с нескрываемым любопытством: дескать, женщина, а сумела без специальной подготовки спуститься на глубину; побывала в роли пленницы на шпионской подлодке, а потом самостоятельно доплыла до поверхности. Четвертый глядит с профессиональным интересом – оценивает ее состояние.
И не удерживается от вопроса:
– Вы нормально
– Нет. Я в порядке, – уверенно отвечает она.
Выдержав паузу, генерал задает первый вопрос:
– Что с Черенковым?
– Евгений остался в лодке в качестве заложника. Через два часа они обязаны его выпустить. И еще… он, к сожалению, ранен.
– Ранен?
– Да. Выстрелом из пистолета в правую часть груди.
Генерал переглядывается с доктором. Вздохнув, тот пожимает плечами.
– Когда начался отсчет времени? – продолжает чиновник из ФСБ.
Воронец хмурит лобик и задает встречный вопрос:
– Сколько я на корабле?
– Вас приняли на борт сорок пять минут назад, – с точностью педанта отвечает Черноусов.
– Плюс минут десять пришлось болтаться на волнах, пытаясь привлечь к себе внимание. И около четверти часа я поднималась с глубины. Итого – час десять.
– Значит, мы обязаны ждать еще пятьдесят минут?
– Думаю, немного больше, – вмешивается Михаил Жук. – Некоторое время пловцам с лодки понадобилось на освобождение гребного винта, который запутали тросом Черенков с Фурцевым.
– Вы правы, – сделав очередной глоток горячего напитка, соглашается Анна. – Только пловец на подлодке остался один. Остальных ваш отряд благополучно уничтожил.
Анну просят вкратце воспроизвести хронологию событий с того момента, как ее захватил незнакомый боевой пловец.
– Можно еще горячего чая?
– Конечно, Анна Аркадьевна! – снимает генерал трубку телефона и отдает распоряжение.
Тяжело вздохнув, она начинает нелегкий рассказ…
* * *
До истечения оговоренного срока остается пятнадцать минут. Закончив совещание, четыре офицера и Анна скорым шагом направляются в сторону вертолетной площадки, где молотит винтами поисково-спасательный «Ка-27».
– Это правда, что подводная лодка различает звуки летящего над водой вертолета? – цепляя за рукав Черноусова, спрашивает Сергей Сергеевич.
– Правда. Современная аппаратура хорошо слышит противолодочную авиацию, – мрачно отвечает тот. – Другой вопрос: есть ли такая аппаратура на борту этой небольшой субмарины?
– Значит, рисковать не будем. Дадите разрешение на взлет по истечении двух часов.
На подходе к площадке генерал обращается к Жуку:
– Какая в этих широтах температура воды?
– На поверхности плюс четыре. Ниже пятнадцати метров значение резко падает почти до нуля.
– Доктор, сколько человек протянет при такой температуре?
– Обычный человек в гидрокостюме «сухого» типа продержится минут тридцать-сорок, тренированный – в два раза дольше.
– Но у наших парней костюмы с обогревом! – настаивает Сергей Сергеевич и с надеждой глядит на Михаила Жука.
Капитан третьего ранга рад бы поддержать надежду, но…
– Активный обогрев был включен во время первого погружения, – отворачивается он в сторону. – Сомневаюсь, что подводники подзарядили Евгению батарею.