Глубокая зона
Шрифт:
– Откуда ты знаешь?.. Ладно, забудь. Скажи хотя бы, зачем?
– Не имею права. Даже такое оборудование могут взломать. Думаю, агенты упоминали о государственной безопасности?
– Я что, должна всерьез воспринять их слова?
– Безусловно.
– Это не имеет отношения к той истории?
– Ни малейшего. Даю слово.
– Ладно. – Халли ему верила, однако хотела, чтобы ее поняли правильно: – На тех ублюдков мне начхать.
– Думаю, здесь мы с тобой заодно.
– Я приеду. Что теперь?
– Агенты Фортье и Уиттл тебе скажут. Спасибо, Халли. До встречи.
Изображение исчезло.
– Вы знаете, что происходит? – спросила она Уиттла, который допивал лимонад и выглядел гораздо лучше.
Ее гостеприимство растопило лед формального общения. Уиттл улыбнулся и покачал головой.
– Мы здесь всего лишь как посыльные, доктор Лиланд.
– У меня есть время собрать вещи?
– Там все для вас приготовят.
– Господи. Тогда вперед, если вы готовы, джентльмены.
Они вышли. Халли заперла дом и проследовала за агентами к черному «Форд Экспедишн» с тонированными окнами. Уиттл придержал для нее дверь. В машине было холодно, как в мясохранилище – двигатель не заглушили, чтобы кондиционер продолжал работать.
– Спасибо, доктор Лиланд, – поблагодарил Уиттл, дождавшись, пока она устроилась на заднем сиденье, и мягко закрыл дверь.
Так-то лучше, признала она.
6
– Халли!
Доктор медицины, кандидат наук Дональд Барнард в 1968 и 1969 годах играл третьим крайним в линии нападения за команду университета Вирджинии. С тех пор он потяжелел на двадцать фунтов и постарел на несколько десятков лет, но все еще был в хорошей физической форме. Барнард выбрался из-за рабочего стола, как медведь из берлоги, на счастливом и одновременно утомленном лице отразилось облегчение.
Халли, не обратив внимания на протянутую для приветствия огромную руку, крепко обняла его, затем отодвинулась и нахмурила брови.
– Ты выглядишь уставшим, Дон.
Его рабочий день начинался в шесть тридцать утра, а сейчас дело шло к восьми вечера.
– Ты тоже. – Он отступил на шаг. – Помнишь Лу Кейси? Он руководил лабораторией «Дельта», когда ты здесь работала.
Только тогда она заметила, что, кроме них с Барнардом, в офисе есть люди. В сторонке стояли двое мужчин, один из которых – доктор Луис Кейси, низкорослый человек лет пятидесяти, с усыпанной веснушками молочно-белой кожей и кучерявыми, похожими на ржавую проволоку волосами.
– Конечно, помню. Приятно вновь встретиться с вами, доктор.
– Я тоже вас помню, доктор Лиланд. – Кейси сделал шаг вперед и пожал ей руку. – Всегда восхищался вашей работой. Даже хотел похитить вас для «Дельты».
Она посмотрела на Барнарда.
– Ты мне об этом не рассказывал.
– Лу не единственный, я тебя уверяю.
На мгновение Барнард показался ей робким.
– Спасибо, доктор Кейси. Услышать такое от вас – честь для меня. – Как ни странно, Халли обрадовали его слова.
– Лу молодец. Да, Халли, я буду звать тебя по имени, не возражаешь?
– Нет, конечно.
Третий мужчина, насколько могла судить Халли, окинув его мимолетным взглядом, ученым не был. Слишком опрятен и элегантен – сама безупречность. Будто сошел со страниц каталога «Брукс Бразерс». Стройный и загорелый, одетый в строгий костюм-тройку из тонкой коричневой шерсти и английские туфли, по всей видимости, ручной работы. Короткие, плотно прилегающие к черепу волосы, тщательно подстриженные усы. Выдра, подумала Халли. Холеная, лоснящаяся, неуловимая выдра. «ЦРУ» – читалось в каждом его движении. Когда он встретился с ней глазами, внутри у Халли что-то дрогнуло. Человек явно был не прост.
– Дэвид Лэйтроп. Центральное разведывательное управление.
– Халли Лиланд. Магазин подводного снаряжения.
Он оценил шутку, рассмеялся.
– Дон много о вас рассказывал. Восхищается вами безмерно.
Халли почувствовала, как краска заливает лицо.
– Спасибо.
Они расположились на красных кожаных креслах за журнальным столиком напротив рабочего места Барнарда. Халли сомневалась, что ей будет приятно вернуться в УПРБ, однако в офисе Дона, по крайней мере, она чувствовала себя спокойно. Благодаря работе в правительстве он получил право занимать несколько помещений с высокими окнами на верхнем этаже ничем не примечательного четырехэтажного здания в унылой промышленной зоне округа Принс-Джордж. Стены кабинета, как и у любого высокопоставленного бюрократа в Вашингтоне, были увешаны заключенными в рамки благодарностями, фотографиями Барнарда с женой и двумя сыновьями и фотографиями Барнарда с сенаторами, генералами и президентами.
– Флорида на тебя положительно действует. – Барнарду явно нравился ее вид.
– Там больше солнца. И пахнет лучше.
– Ты заслужила передышку, Халли.
– Недолгий отдых – это нормально. Но мне уже…
– Скучно?
– Неинтересно.
– Понимаю. – Барнард вертел в руках пеньковую трубку, которую не курил уже пятнадцать лет. – Наверное, не терпится узнать, зачем тебя сюда привезли?
– Еще бы. Странное, стремительное путешествие.
Фортье и Уиттл посадили ее в вертолет «Белл Джет Рейнджер», который доставил ее на секретный аэродром, откуда на правительственном борту «Сайтейшн Джет» она добралась до аэропорта Эндрюс и вторым вертолетом сюда.
– Запрос поступил с самого верха.
– Из АН?
Аппарат начальника ЦКЗ, к которому относилась УПРБ.
Несмотря на усталость, Халли сидела с прямой спиной, скрестив ноги, локти покоились на ручках кресла, пальцы были сложены домиком.
– Нет. Из Белого дома.
– Ага, конечно. Дон, сегодня мне уже не до шуток.
Вмешался Лэйтроп:
– Никаких шуток, доктор Лиланд. Уверяю вас. Прямо перед вашим приездом мы выходили на видеосвязь с президентом О’Нилом. – Он улыбнулся. – Пусть ненадолго, но точно с президентом.
Барнард кивнул.
– Я ежедневно информирую президента, вице-президента Вашински, министра внутренней безопасности Мейсона и министра здравоохранения и социального обеспечения Рейтора.
В его глазах таились усталость, беспокойство и… нечто, чего она никогда не замечала за своим бывшим боссом, – едва уловимый страх.
– Ладно. Что происходит?
До сих пор Лэйтроп говорил спокойным и хорошо поставленным, как у диктора радио, голосом, но на этот раз слова прозвучали глухо: