Глубокая зона
Шрифт:
Говоривший зловеще ухмылялся, обнажив неровные зубы.
На всех мужчинах были залатанные джинсы и разномастные предметы поношенного военного обмундирования, камуфляжные рубашки без рукавов, рваные соломенные шляпы, ковбойские сапоги. У каждого в руках «АК-47», в кобурах на тесьмяных поясных ремнях – пистолеты. На груди у самого высокого золотой буквой «Х» отсвечивали перекрещенные патронташи с боеприпасами, а на голове – большая красная бейсболка набекрень с огромным козырьком.
Наркодельцы.
Удерживая автомат в левой руке, говоривший протянул правую.
Выбора не было. Халли дала ему руку, и он поднял ее из воды. Снова она стояла босая, мокрая – теперь перед четверыми ухмыляющимися мужчинами. Двое были явно пьяные – с приоткрытыми ртами и полузакрытыми веками, еле держались на ногах. Верзила с патронташами, похоже, был трезв. Плоское лицо, борода, как из стальной мочалки. С губы свисала самокрутка, возможно – косяк. На огромных ногах – черные кеды с обрезанными задниками.
Двое пьяных, что-то быстро сказав по-испански тому, кто вытащил ее из воды, двинулись в ее сторону. Верзила остался на месте, глядя на главного, который гаркнул на пьяных. Они нахмурились, пробормотали проклятья, но остановились.
– Hablas espa~nol? [47] – обратился к ней главный.
– Si, un poco. Ingl'es, por favor [48] .
– Ah. Norteamericano. Me llamo Carlos [49] . Был Ларедо, Хьюстон, большой город. Немного английский, я. Они… английский нет. Мозги здесь. – Он схватил себя за промежность, покачал головой. – Хотят плохо для тебя. Но нет. Я отвести тебя к команданте. Подарок. Ему от меня. – Он похлопал себя по груди, ухмыльнулся.
47
Говоришь по-испански? (исп.).
48
Да, немного. Говорите по-английски, пожалуйста (исп.).
49
А, американка. Меня зовут Карлос (исп.).
Пьяные передавали друг другу прозрачную бутылку, отхлебывая желтоватое пойло – по запаху что-то вроде керосина или формальдегида. Aguardiente, местное пойло из сахарного тростника. Их глаза цвета толченой клубники ни на секунду не отрывались от ее груди.
Договаривайся.
– Если вы меня отпустите, я дам вам денег. Миллионы.
Главный покачал головой с неподдельным сожалением на лице.
– Нехорошо. Нет толку человек без рука. Нога. Голова. Яйца.
Называя части тела, он делал движение ребром ладони, словно рубил мачете. Она поняла: закон джунглей.
Он дал указания верзиле, и Халли уловила, что тот должен обыскать тело, забрать все ценное из лагеря, а остальное, в том числе труп, сбросить в сенот, а затем догнать их.
– Ну. Идем за твой рюкзак.
Он цыкнул на двоих других, и все двинулись вокруг сенота. Халли подняла с земли термобелье, даже не взглянув на Карлоса.
– Стоп!
Выкрик ее остановил. Она стояла и пристально смотрела, как он с безразличным выражением лица о чем-то думает, поджав губы и качая головой. Один из пьяных прокурлыкал что-то непристойное, и Карлос заржал, брызгая слюной. Потом махнул рукой.
– Ладно. Надевай. Лучше команданте тебя раздевать.
Карлос что-то сказал, и один из пьяных пошел вперед. Второй надел ее рюкзак и стал рядом с ней.
– Теперь ты.
Дуло автомата ткнулось ей в бок, и она пошла. Каблуки у идущего впереди были стоптаны. Халли вдруг вспомнила, что она босая.
– Мои ботинки. – Она указала на ноги. – Botas.
Карлос улыбнулся.
– Я думать нет. Лучше бежать. Я иду сзади, тебя защищать.
Они пересекли луг и вошли в лес. Картами и компасом не пользовались, но было ясно, что они знают, куда идти. Халли пыталась сосредоточиться, спланировать побег. Руки ей не связали – возможно, потому что было нечем, а скорее всего, они просто не представляли, чем она может быть опасна. Как только они доберутся до лагеря нарков, где бы он ни был, ей конец. Сначала ее изнасилует главарь, потом отдаст на растерзание своим подчиненным, таким как Карлос. Оставят ее у себя, будут заставлять делать все, что ни прикажут, будут передавать все ниже и ниже, а если станет сопротивляться – замучают пытками. В конце концов она ослабнет, заболеет и умрет. Изнасилованная до смерти. На это уйдет много времени.
– Карлос, – позвала она, повернув назад голову.
– А?
– У вас в лагере меня сразу заберет себе команданте. Мы могли бы сначала сделать кое-что. Ты и я. Здесь.
– C'omo? [50]
– Пусть они идут вперед. А мы… – Как сказать? – Relaciones sexuales.
Его лицо просветлело. Это он понял.
Если мне удастся их разлучить, появится шанс. Крошечный, но все же лучше, чем трое против одной.
50
Что? (исп.).
– Да? – ухмыльнулся Карлос и провел языком по растрескавшимся губам и желтым зубам. – Команданте не любит использованный. Он свежий любит. Ясно?
Халли не ответила. Опавшие сосновые шишки и листья mala mujer резали ступни, при ходьбе от ее ног на траве оставались красные следы.
– Карлос!
– А?
– Мне надо… в кусты.
Он рассмеялся, но в глазах веселья не было.
– Мой английский плохо. Но я не есть дурак. Вперед, шлюха.
В полном отчаянии она пошла дальше. Даже с учетом всех встреченных ею опасностей Халли ни разу не посещала мысль, что она может умереть. Теперь она в этом не сомневалась. И даже в глубине души ждала. Халли устала, ее так измучила боль, что смерть принесла бы лишь облегчение, пусть и навсегда. Она стала думать обо всем, чего больше никогда не увидит: о братьях, о матери, о лошадях, о воде в Джинни-Спрингс, об океане… Список все продолжался и продолжался, и в конце концов по щекам хлынули слезы.
– Эй! – пробормотал Карлос, бросив взгляд назад, но так и не остановился.
Халли обернулась. В сотне футов от них, опустив голову, неуклюже пробирался сквозь лесную чащу верзила с золотым перекрестием патронташей на груди. Автомат в его огромной руке казался игрушкой. Пьяные даже не оглянулись.
– Вперед, – подтолкнул ее Карлос. – Он нас догонять.
Она снова пошла. Что-нибудь должно случиться, появится просвет, и она его не упустит. Может, придется бежать. Они будут стрелять, и она погибнет. Но умрет она в любом случае, поэтому можно попробовать что-нибудь предпринять, чтобы появилось хоть полпроцента надежды. Лучше больно, но быстро, чем больно и медленно. Только не сейчас, она еще не готова.
Халли еле переставляла ноги. Глухие шаги великана приближались, бряцанье патронташей напомнило перезвон колокольчиков на санях, в которые однажды в снегопад ее родители запрягли лошадей.
Раздался странный высокий звук, будто от пинка взвизгнула собачонка. Халли обернулась и увидела, как Карлос падает лицом вниз, а из основания черепа у него торчит рукоятка ножа. Тот, что нес ее рюкзак, тоже лежал на земле с ножом в виске.
В левой руке громила держал третий нож, с рукоятью из нержавеющей стали и великолепным зазубренным лезвием. Она видела этот клинок раньше – дайверский нож, Боуман носил его на левой голени в черных пластмассовых ножнах.