Глубокий сон
Шрифт:
– Естественно, могли быть люди, знающие, что он был симпатией жены Марза. Эдди мог не знать об этом, но, – что удивительно, – он как раз знал. Впрочем, его это мало трогало. Мы довольно обстоятельно наблюдали за ним в то время. Нет, Эдди не застрелил Ригана из ревности. Если бы это было так, то все обстоятельства слишком явно свидетельствовали бы против него.
– Это зависит от того, насколько он ловок, – сказал я. – Возможно, он ведет двойную игру.
Капитан Грегори возразил движением головы.
– Если он настолько ловок, чтобы содержать этот свой игорный дом, то он и слишком ловок для чего-нибудь
– А что вы не исключаете?
– Жены Марза и самого Ригана. Она была блондинка, но не обязательно должна была оставаться ею. Ее машину так и не нашли, значит есть вероятность, что они сбежали вместе. У них была большая фора в сравнении с нами, около четырнадцати дней. Если бы не машина, мы, наверное, вообще не открыли бы дело. Ну что ж, мы, в моем отделе привычны к этому, особенно если речь идет о так называемых «порядочных семьях». И, естественно, все наши действия должны сохраняться в полной тайне. – Он откинулся в кресле и глухо стукнул тяжелой рукой, сжатой в кулак по подлокотнику кресла. – Я не вижу никакой другой возможности, кроме одной – ждать. Мы разослали публикации о розыске, но пока еще слишком рано ожидать каких-нибудь результатов. У Ригана было пятнадцать тысяч, о которых мы знаем. У женщины тоже должно было что-то быть при себе, может быть порядочная сумма в виде драгоценностей. Но однажды они все же растренькают деньги. Тогда Риган сыграет в карты, выставит чек или напишет письмо. Вероятно, они живут под чужими именами, в чужом городе, но живут на том уровне, что и раньше. И поэтому им придется вернуться к прежнему образу жизни.
– Чем занималась девушка, прежде чем вышла замуж за Эдди Марза?
– Пела в кабаре.
– Вы могли бы раздобыть какие-нибудь ее старые рекламные снимки?
– Нет. У Эдди, наверное, есть парочка, но он не признается в этом. Он хочет, чтобы ее оставили в покое. Я не могу его ни к чему принудить. У него есть близкие друзья в городе, иначе он не смог бы делать то, что делает. Все эти примудрости могут вам на что-нибудь пригодиться? – спросил Грегори.
– Вы не найдете ни его, ни ее, – сказал я. – Океан слишком близко.
– То, что я сказал о своем пальце, все еще в силе. Мы найдем его, хотя на это может потребоваться время. Год или два...
– Не знаю, проживет ли еще генерал Стернвуд так долго, – сказал я.
– Мы сделали все, что только могли. Если бы он назначил вознаграждение, или же вложил бы в это дело немного денег, мы смогли бы продвинуться вперед. Городские власти не выделяют мне столько денег, сколько это могло бы стоить. – Капитан направил на меня взгляд своих больших глаз и сдвинул встопорщенные брови. – Вы в самом деле думаете, что
– Да откуда! – с улыбкой ответил я. – Это была просто шутка. Я, собственно, думаю так же, как и вы, капитан. Риган просто убежал с женщиной, значившей для него много больше, чем другая богатая женщина, с которой ему было плохо. Кстати, пока что она еще вовсе не так богата.
– Это значит, вы ее знаете, да?
– Да. Пока что она ведет разгульный образ жизни, но я думаю, когда это ее утомит, она остепенится.
Он откашлялся в ответ, я поблагодарил его за время, которое он потратил на меня, и за информацию и вышел. Когда я отъезжал от здания полицейского управления, за мной поехал серый «плимут». Я позволил ему на боковой улице приблизиться ко мне. Но он не воспользовался случаем, так что я оторвался от него и поехал по своим делам.
Глава 21
Я старался держаться подальше от семьи Стернвудов. Вошел в свою контору, сел во вращающееся кресло за столом и задумался. Порывистый ветер врывался в окно, занося с собой сажу от газовых горелок из кухни соседнего отеля. Мне подумалось, что надо было бы выйти и подкрепиться чем-нибудь, что жизнь, собственно, довольно бесцветна, что можно было бы выпить коктейль, но это скорее всего ничему не прибавит красок, тем более, что употребление коктейлей в одиночестве и в эту пору наверняка не доставит мне удовольствия. Пока я так размышлял, позвонил Норрис. Со свойственной ему необыкновенной учтивостью он сказал, что генерал чувствует себя плохо после того, что прочитали ему из газет, и считает, что моя работа подошла к концу.
– Конечно, если речь идет о Гейгере, – сказал я. – Кроме того, вам, очевидно, известно, что его застрелил не я.
– Генерал вовсе так не думает, мистер Марлоу.
– Знает ли генерал что-нибудь о снимках, о которых так беспокоилась миссис Риган?
– Нет, сэр, наверняка нет.
– Вам известно, что вручил мне генерал?
– Да, мистер. Три векселя и одно письмо.
– Верно. Я верну это. Что же касается фотографий, то будет лучше, если я их просто уничтожу.
– Конечно, сэр. Миссис Риган много раз пыталась дозвониться до вас вчера вечером...
– Меня не было. Я уходил, чтобы напиться.
– Да, мистер. Я уверен, что это было необходимо. Генерал поручил мне переслать вам чек на пятьсот долларов. Это вас удовлетворяет?
– О, это более чем щедро, – ответил я.
– Думаю, дело можно считать закрытым?
– Полностью. И так крепко, как подвал с часовой миной внутри.
– Весьма благодарен, сэр. Поверьте, мы вам очень обязаны. Если генерал почувствует себя лучше...
То, может, завтра утром...
Ему будет действительно приятно, если он сможет лично поблагодарить вас.
– Отлично, – произнес я. – Конечно, я приду. И не откажусь от брэнди с шампанским.
– Я позабочусь о том, чтобы оно было как следует охлаждено, – пообещал старый лакей, и в его голосе проскальзнуло что-то вроде удовлетворения.
Итак, дело было улажено. Мы сказали друг другу до свидания и одновременно положили трубки. Сквозь открытое окно доносился аромат кофе из ближайшего бара, но у меня сейчас пропал аппетит. Я достал из стола бутылку, угостил сам себя и предался чувству опустошенности.