Глубокий сыск
Шрифт:
— Правая сторона, снизу вверх: обзор, среда, поддержка, охрана, вот это мне незнакомо, монитор, операции, меню, статус, связь… — Он перечислил еще несколько функций, одна ненужнее других.
— Попробую «обзор», — объявил я и надавил пальнем на последнее слово панели для правой руки.
Вместо ответа вся поверхность сферы в окне будки засияла, озаренная гигантским прямоугольным дисплеем. Из динамиков донеслись два шумных вздоха и два «ах» — должно быть, так среагировали Кейт с Сэмом.
Экран заполнился группами слов и значков, вписанными в бессчетное
— Зелдон, не заметил ли ты… — начал было я и тут же умолк, узрев в уголке экрана какое-то движение.
— Что именно я мог заметить?
— Что к нам пожаловали гости.
12. НУ ЧТО ТАМ ЕЩЕ СТРЯСЛОСЬ?
— Где? — воскликнула Кейт.
— Вон там. В правом углу экрана.
— Я ничего не вижу.
— И я не вижу, — вмешался Сэм.
Я доверял своим глазам:
— И все равно там кто-то есть. Я спускаюсь.
Я произнес Зелдонов пароль, и кресло наклонилось вперед. Толькотолько я коснулся ногами пола, как пол провалился. Ну попадись мне спроектированный этими ребятами эскалатор — худшего врага пожалею на него загнать.
Когда я совершил посадку на дне «стебля», у меня аж носки с ног слетели. Я вытащил из-за пояса бластер. Сидеть внутри в ожидании возможного боя было невтерпеж и страшно, так что я распахнул дверь и быстренько обогнул «стебель».
— Мы ваши друзья! — завопил я на весь зал.
После непродолжительного молчания раздался удивленный вскрик:
— Мы тоже.
По голосу очень похоже на профессора Фентона.
— Это я, Бен, — сообщил я.
Фентон был доверчивее меня. Он вышел на свет и оказался весь как на ладони. За ним поспешил Руммель. Оба сжимали в руках бластеры.
— Мы уже подозревали, что вы погибли! — прокричал Фентон.
— Все живы-здоровы, — объявил я, выходя из-за своего укрытия. Спускайтесь вниз.
Когда они начали спускаться, изображение на стене-экране рассыпалось на дюжину осколков, после чего померкло. Вскоре появились из своих «стеблей» и три моих спутника. Наша четверка поспешила навстречу Фентону и Руммелю.
— Не понимаю, — еще издали заговорил доктор Фентон. — Со времени вашего исчезновения мы больше не видели вомперийцев. Мы полагали, что вы попали в какую-то ловушку.
— Вообще-то сходство есть, — подтвердил я. Но по функции это местный аналог лифта.
— Лифта?
Я объяснил.
— Мы не знали. Просто постарались поскорее покинуть это место.
— И в конце концов добрались сюда.
— Верно. За неимением лучшего плана мы просто двигались к центру. Руммель придерживался мнения, что мы сможем за себя постоять, но я лично, признаюсь,
— М-да. Повезло вам. Сэм вот всю дорогу на скуку жаловался.
Руммель ухмыльнулся. Приятно было вновь с ним увидеться. Фентон воспринял мои слова всерьез:
— Что с вами случилось? Слава Богу, все остались живы. А вы, Зелдон, почему так странно одеты?
Кейт описала основные этапы нашего странствия. К концу рассказа на лице Фентона выразилось недвусмысленное чувство радости, что ему выпал облегченный маршрут.
— Что дальше? — спросил Руммель.
— Надо еще разобраться, как отсюда выбраться, — заявил я.
— Это уже сделано, — раздался голос Зелдона. Пока вы спускались, я обнаружил пульт управления дверью и установил локальный режим. Остается только дойти до выхода, и мы без труда сможем открыть дверь.
— Здорово? — вырвалось у Кейт.
Да, это было здорово. Вот почему я немного удивился, что лицо Зелдона не просветлело, но жизнь давным-давно отучила меня судить о мыслях людей по выражению их лиц. Дай наше приключение еще не кончилось. Может, тут еще бессонные вомперийцы бродят.
Оказывается, я заразился от Сэма недоверием к дружелюбию туземцев. А потому заявил:
— Раз уж мы идем к двери, давайте не будем медлить. Вдруг ктонибудь проснется и запрет ее опять.
Принято единогласно. Мы решили проделать путь Руммеля с Фентоном в обратном направлении. Поскольку они ни разу не покидали этажа, с которого началось наше путешествие, затруднений не ожидалось. Поднявшись на несколько этажей по лестницам, мы вшестером вышли обратно в коридор через дверь, указанную нам Руммелем.
Никто из нас пока не решился расстаться с бластером, но в общем и целом народ как-то расслабился. В том числе — и к своему несчастью — я сам.
По мнению Зелдона, избранный нами коридор прямиком упирался в наружную дверь. Мы двинулись навстречу небу и солнцу, иногда, больше из любопытства, заглядывая в двери. Ничего особенного — несколько странных помещений, где мерцали синими индикаторами загадочные агрегаты, а потом сплошняком пошли надоевшие анабиозные камеры.
— Наверное, в этом городе только мы одни и не спим, — пробормотала Кейт.
— Верно, прозевали сигнал побудки, — заметил я.
Мы благополучно преодолели примерно треть пути, когда из какойто комнаты впереди меня окликнул Сэм:
— Бен, иди-ка глянь, что тут такое!
Остальные наши спутники приотстали, растянувшись вдоль «квартала».
Ускорив шаг, я вошел в комнату, куда меня позвал Сэм. Он стоял на коленях около одного из контейнеров, но, увидев меня, встал:
— Вот взгляни. Как по-твоему, что здесь такое творится?
Я наклонился к дверце контейнера. Обычно прозрачные дверцы были покрыты изнутри наледью, но эта просто запотела. Мне почудилось, что от контейнера как-то необычно пахнет. Заинтригованный, я наклонился поближе. Но, прежде чем я успел прийти к какому-либо заключению, что-то заостренное, тяжелое ударилось в мою голову за ухом.