«Глухой» фармацевт
Шрифт:
Решив, вероятно, сразить наповал «комсомолят», он откинул крышку полупустого фанерного чемоданчика, на внутренней стороне которой был наклеен выдранный, наверно, из какого-то журнала портрет киноактрисы Веры Холодной. Щелкнув пальцем по томному облику знаменитости, Касьяненко изрек:
— Вот это камея, стоящая вещь! Кто понимает. Только не вашего ума дело...
Потом они пошли на совещание. С докладом выступил Буров. Молчаливый Решетняк и подвижный Сашка, что называется, рты поразинули, и даже считавший себя опытным чекистом Бойченко был несколько удивлен обилием контрреволюционных выступлений в городе и уездах Николаевщины, перечисленных председателем ЧК. Активно действовали разрозненные петлюровские, махновские и просто кулацкие банды и группы. В разных волостях совершали налеты на села банды Завгородского, Колючего, Кваши, Грома, Яблочки, Кибеца, Штиля, Гриценко... Они убивали коммунистов, советских активистов, продагентов, работников милиции, ЧК, устраивали поджоги, насильничали, грабили население.
В городах контрреволюционеры действовали более скрытно. Это были формирования белых офицеров, специально оставленные втылу Красной Армии контрразведкой второго армейского корпуса генерала Слащева, Белогвардейские агенты без разбора использовали для своих целей банды любой политической окраски, устанавливали контакты с петлюровцами, искали помощи и совершали диверсии, подготавливая почву для нового наступления деникинцев.
Говорил Буров негромко, сдержанно — приводил тезис и подкреплял свою мысль горой фактов.
Неожиданно его прервал Каминский. Он прошел к столу Бурова и сказал ему несколько слов на ухо. Глаза Бурова сузились, он в свою очередь пошептал что-то Яше. Тот быстро ушел.
— Товарищи! В любой операции будьте внимательны, наблюдательны, бдительны. Присматривайтесь к каждой мелочи, к каждому человеку. У любого врага, каким бы безобидным он ни прикидывался, может оказаться в руках ниточка, которая приведет к раскрытию всей контрреволюционной сети деникинцев. Враг разбит, но не уничтожен. Он попытается любыми средствами подло вредить нам! — Буров перевел дыхание и более спокойно заключил:
— А теперь оперативная группа и новые товарищи, коммунисты и комсомольцы отправятся на судостроительный завод «Наваль». Тем рабочие-дружинники из охраны завода около эллинга обнаружили подозрительные ящики. Во всяком случае в одном, который они вскрыли, — динамит.
Матвей был доволен заданием, ему впервые пришлось участвовать в подобной операции. Он хотя и имел опыт чекистской работы, находясь в логове Махно, но ему больше нравилась открытая схватка с врагом, без забрала.
— Выходы с завода перекрыты? — спросил Касьяненко в проходной.
— Мышь не прошмыгнет!
— Когда обнаружили ящик с динамитом?
— Полчаса назад. Сразу позвонили вам, — ответил рабочий. — Там не один. Да таскать побоялись. Кто знает, может, там адская машина с часами. И куда девать эти ящики, не знаем.
— А если до взрыва осталась минута?
— Куда девать ящики-то? Куда?
Касьяненко длинно, со знанием дела выругался по-моряцки, задиристо, и остановился, чтобы задать следующий вопрос:
— Что ж, ящики так под открытым небом и лежали? Куда вы смотрите, охрана?!
— Не валялись, товарищ. Под хлам у стены их запрятали. Я потому и заметил. Гляжу — вся эта металлическая ветошь будто на дрожжах поднялась.
— За сколько дней?
— Не знаю. Я позавчера туда обрезки от штамповки кидал. А сегодня пришел, гляжу — они под низом. Как там очутились? Не нарочно, не без дела кто-то кучу перерывал. Позвал своих. Посмотрели, решили проверить. Вот и нашли пять ящиков.
— Пять?
— Да. Если они шибанут, то от самого нашего крупного эллинга рожки да ножки останутся...
Отряд быстро пошел к эллингу, где закладывались и строились суда. Несколько рабочих стояло поодаль, кучкой. Сразу чувствовалось, что им не по себе от соседства с динамитом.
Касьяненко спросил:
— Рабочих из эллинга вывели?
— Догадались. Из соседних цехов — тоже.
Кто-то принес фонарь. Желтое пятно света вырвало из темноты развороченную груду металлического хлама. У самой стены эллинга стояло пять светлого теса ящиков.
— Переставляли ящики? — спросил Касьяненко.
— Нет, не трогали. Только один вон, сбоку. Дощечку на крышке оторвали. И все.
— Костя! Решетняк! Давай до меня, — приказал Касьяненко и скиинул бушлат, засучив рукава робы. Костя тоже скинул шинель и засучил рукава рубашки. И Касьяненко и Костя не очень хорошо знали минное дело, но иного выхода не было. Никто не думал о себе. Даже если чекисты и рабочие отойдут на сотню-другую метров, взрыв такого количества динамита на заводе разнесет не один эллинг. Надо было разминировать склад во что бы то ни стало.
Они подошли к ящикам. Поставив на один из них фонарь, Касьяненко тщательно ощупал соседний. Затем, ловко пользуясь обрезком трубы, отодрал крышку и стал вытаскивать из него, ощупывать и осматривать кусок за куском взрывчатку, обернутую в промасленную бумагу. Тем временем Костя Решетняк принялся за другой.
Потом Бойченко увидел, что Касьяненко набросал обратно в ящик взрывчатку и, взломав крышку, стал ощупывать третий ящик, изредка вытирая пот со лба, хотя с Бугского лимана тянул пронизывающий ветер.
Наконец был выпотрошен и последний, пятый ящик.
Тогда Касьяненко сел на него, достал из кармана клочок газеты и кисет с махоркой. Но пальцы плохо слушались его.
— Эй, хлопцы, дайте самокрутку, руки, сволочи, дрожат.
К моряку подбежало несколько человек. Остальные тоже подошли поближе.
— Не успели, гады, запал подложить, — услышал Матвей голос Касьяненко. — А без детонатора — это просто труха. Тащите ящики в машину. Увезем.
— Кто же это мог сделать? — словно сам себя вслух спросил рабочий, встретивший чекистов у заводских ворот.