Гнев божий
Шрифт:
Как ни странно, Россию спас Ельцин. Этот человек, которого потом будут клеймить как предателя, — на самом деле спас Россию. Первым делом, он отстранил от власти Горбачева и его клику и сорвал подписание Союзного договора — среди окружения Горбачева было слишком много предателей, чтобы оставлять их у власти. Затем — в Беловежской пуще был подписан… нет, не договор об уничтожении Союза, Советский Союз уже был политическим трупом, спасать было нечего. Это было просто свидетельство о смерти — и от основной территории Союза России была отделена огромная, подготовленная к взрыву мина под названием Средняя Азия. Затем — прозвучала знаменитая фраза «берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить». На самом деле это было не ошибкой, это был гениальный политический ход человека, нутром чувствующего опасность. Ельцин не был умен, и пить он пил — но вот это его нутряное чутье не раз спасало его самого и всю страну. Тем самым он обезвреживал бомбу, заложенную под саму Россию, — нет смысла воевать за какие-то права, если эти права дают тебе по доброй воле, верно? Государства как такового не было, [38]
К концу девяносто первого года внедренный в Ичкерию подрывными силами генерал Джохар Дудаев понял, что его просто кинули. Анархичная, криминализированная республика, где суверенен всяк, имеющий автомат Калашникова. Его власть признавали очень немногие — бандитским лидерам просто нужна была какая-то легитимность, поэтому его не убивали и терпели. Дудаев был из очень слабого тейпа, в переводе его тейп назывался «платящие дань». Ходили слухи, что одного из прапрадедов Дудаева купили на базаре за корову и привезли в Ичкерию как раба и оттуда идет род Президента — от рабов. Все мало-мальски серьезные источники денег были поделены между бандитскими кланами. План, который был предназначен для Ичкерии, — никто и не собирался выполнять.
Потом на него вышли немного другие люди — в девяносто втором, в конце девяносто второго. Это были люди, которые хотели восстановить Советский Союз, начав с государственного переворота и свержения действующей в России власти. Потом должен был начаться крестовый поход за «единством», который мог закончиться в тех условиях либо гражданской войной, либо оккупацией НАТО, либо и тем и другим разом. В России в то время не было армии, поход за единством не мог закончиться ничем иным, кроме поражения, и дать международному сообществу (читай — США) повод для нападения на Россию как агрессора, ее оккупации и расчленения. Дать отпор — как бы некоторые ура-патриоты этого бы ни хотели — Россия не смогла бы, хотя бы потому, что страна в случае победы просоветских сил раскололась бы надвое. И то, что желающих восстановления СССР было намного больше — ничего не решило бы. Среди тех, кто устроил этот заговор с целью восстановления СССР, большинство составляли дураки, а меньшинство — иностранные агенты, желающие уничтожить Россию.
Война с Ичкерией, которую даже не осмелились назвать войной, началась очень точно по времени — близились президентские выборы. На этих выборах, по расчетам, Ельцин победить никак не мог. Рассматривались два основных варианта. Либо Ельцин и его команда, поддавшись пропаганде заговорщиков, вводят чрезвычайное положение и теряют международную легитимность — это давало для Запада возможность ввести против России жесткий режим санкций. Либо на выборах, пользуясь недовольством народа от просранной военной кампании, к власти приходит другой человек, к которому заговорщики могут легко подобрать нужный ключ. После чего начинает реализовываться основной план.
Ближе к выборам становилось ясно — Ельцин все же идет на выборы, причем идет с твердым намерением их выиграть. Технически сделать это было сложно, но можно — в страну были приглашены иностранные политтехнологи, в России их деятельность могла иметь успех, потому что население все же было наивным, отнюдь не пресыщенным шумными избирательными кампаниями, как в США. Команде президента удалось найти деньги — и на выборы, и на выполнение кое-каких социальных обещаний. Никто не предусмотрел фактор Газпрома в раскладах — только благодаря работе этой компании Россия не обанкротилась в девяностые, Газпром был и белой и серой и черной кассой российского правительства, только его финансовыми поступлениями хоть как-то сводился бюджет. Просчитав ситуацию заново, американские аналитики дали прогноз, что Борис Ельцин имеет сорокапроцентную возможность выиграть выборы — немного, не половина даже, но это было уже неприемлемо. Тогда был активизирован запасной план — группа чеченских боевиков должна была проникнуть в Москву и совершить ряд террористических актов, уничтожив членов «либеральной» команды Президента и оставив его наедине с силовиками — заговорщиками, которые давно подзуживали его ввести чрезвычайное положение. Дудаев подобрал команду смертников, включил в нее опытных снайперов-наемниц, способных действовать в городах, и поставил во главе ее Шамиля Басаева, который должен был кровью искупить вину за гибель отряда в Грозном. Кроме того, Басаев еще в Абхазии действовал рука об руку с членами команды заговорщиков, он знал их, а они — его. Но волчья хитрость и предусмотрительность Басаева сломали всю подготовленную операцию — Басаев не пошел в Москву, он захватил город Буденновск и вынудил русистов вести с ними переговоры. Эзоповым языком (мы хотели дойти до Москвы и там пострелять, но нам не хватило денег на взятки) он дал понять заказчикам, что может заговорить — и тогда случится страшное. Русистам ничего не оставалось, как выпустить Басаева и остатки его людей — и в итоге в чеченском сопротивлении появился новый лидер. Лидер, выдвинувшийся на войне. Лидер, доказавший всем, что может на равных разговаривать с огромной Россией и заставлять ее выполнять свои требования. Лидер, происходящий родом из гораздо более сильного тейпа, чем президент. Лидер, прогремевший на весь мир — и Дудаеву уже донесли, что в окружении Басаева, к которому ездили и отчитывались полевые командиры, не к президенту, не к начальнику штаба, а к нему, к Басаеву — появились люди из Пакистана, Афганистана, Саудовской Аравии. Дудаеву все стало
Так Дудаев понял, что российские силовики ничем не смогут ему помочь. Придется выкручиваться самому.
Выкручиваться он решил просто — нужно сменить сторону, горцы всегда на стороне сильного, они любят и уважают силу. Люди Дудаева в Москве вышли на одного из членов либеральной команды президента — не занимающего никаких ответственных постов, но лично вхожего. И довели до его сведения, что президент Дудаев готов сменить сторону в обмен на амнистию, и даже готов назвать тех, кто работал с ним на протяжении этого времени, назвать всех заговорщиков, которые известны президенту Ичкерии. Либералов это заинтересовывало, потому что либералами они были только в некоторых сферах жизни, таких, как экономика. В вопросах безопасности они были жесткими консерваторами, тот же Рыжий имел личную спецслужбу, которая не была подотчетна никому и выполняла роль чего-то вроде опричнины. В народе она была известна как «Белая стрела», хотя на деле называлась по-другому. Если назвать ему фамилии заговорщиков, желающих восстановить СССР, — то через год ни одного не останется в живых. Кто в аварию попадет, кто от сердца скончается, кого тупо в подъезде пристрелят, благо великая криминальная революция идет. Нужны были только фамилии — и первые из них должен был назвать сегодня Дудаев в телефонном разговоре.
Водитель передал ему чемоданчик спутниковой связи, Дудаев открыл его — и тут к нему подошла Алла. Они познакомились давно — но он по-прежнему любил ее и испытывал чувство вины от того, что она вынуждена жить так, как живет сейчас. Ничего… сегодня все должно закончиться.
Они посмотрели друг другу в глаза — понимали друг друга уже без слов, как супруги, прожившие много лет вместе. Джохар показал рукой на дорогу:
— Иди, погуляй…
Алла пошла к кустам на противоположной стороне дороги. Было раннее утро, туман, клочковатый, как мокрая вата, лип к машинам, к кустам, к нему самому. Он вспомнил номер, который нигде не записывал, включил аппарат, убедился в том, что он работает, спутник над ним, все нормально, и начал набирать номер. На пятой цифре чемоданчик взорвался, и президента отбросило взрывом от аппарата. Алла Дудаева, которую отбросило взрывом в придорожную канаву, выбралась из грязи, спотыкаясь, бросилась к мужу, крича во весь голос, подбежала — но тот был уже мертв.
Было слишком поздно…
Через два дня после этого автомобиль генерал-лейтенанта ФСБ Заможного на ровной дороге потерял управляемость и сорвался с моста — генерал ехал к себе на дачу, трупы вырезали из искореженной машины автогеном. Он был уже не нужен, более того — он был опасен, потому что слишком много знал, и заговорщики обрубали концы. Часть его функций в аппарате ФСБ была передана капитану госбезопасности Илье Проносову.
Российская Федерация, Дагестан
Город Хасавюрт, Железный рынок
22 июня 2015 года
Полковник Национальной Гвардии
Владимир Александрович Чернов
Полковник Владимир Александрович Чернов вышел из дома, который снимал в пригороде, в семнадцать тридцать, но было еще светло, потому как было лето. Он был одет не в форму, а так, как одевается здесь обычный «мирняк» средней руки, пытающийся выглядеть «круто». Черная кожаная куртка, черные джинсы Diesel, все — Турция, а не Китай. Полицейские очки на нос и черная футболка с надписью «Аллах Акбар!» на арабском. У полковника было два пистолета — «стечкин» в кобуре под мышкой и «Макаров» в кармане, оба взведены и сняты с предохранителя, что делать было ни в коем случае нельзя.
Полковник незаметно выглянул на улицу, заметил стоящую в начале улицы белую «Газель». Проносов следил за ним постоянно, искал — на чем взять.
Чернов маханул через соседский забор, прижался к земле, прислушиваясь. У соседей была собака, но сейчас она еще была на привязи. Волком метнулся он к забору, там была калитка — сделана специально для тех, кто скрывается. В калитку он проскользнул на соседний участок, заросший и неухоженный.
Этот участок принадлежал людям, у которых сын стал ваххабитом. Сына убили в горах год и несколько месяцев назад, после чего семья, в которой не осталось ни одного живого мужчины, снялась и уехала отсюда. Этот дом тоже теперь принадлежал Чернову, он купил его на свое полковничье жалованье, благо сейчас платили реально много — он за все время службы не мог припомнить, когда личному составу так много платили — а дома здесь стоили недорого. Этот дом он купил на имя некоей бабушки ста четырех лет, заплатив взятку в Регистрационной палате Дагестана. [39] Так делали здесь многие, запреты государства оборачивались лишь новой волной коррупции, потому что такой в России был народ. Например, когда ФСБ запретила нормально продавать сим-карты для мобильных телефонов, ввела недельную проверку личности, потому что боевики любят говорить меж собой с телефонов, а не с раций и мобильный телефон чаще всего используется как часть инициирующего механизма фугаса — моментально возник бизнес по регистрации и продаже сим-карт на стариков, и на любом базаре только свистни и заплати пару тысяч — тебе продадут карту, зарегистрированную хоть на Владимира Владимировича. Зарегистрировав дом на подставное лицо, полковник нарушил закон — но сделал он это не ради личной выгоды, а по служебной необходимости.