Гнев божий
Шрифт:
Засветился он после того, как в одиннадцатом году несколько конгрессменов устроили то, что потом назвали «большим стриптизом» — раскрыли на публику информацию, которую комитет по разведке Конгресса США получил в результате расследования действий частных военных компаний в конфликтах последнего времени. Все это в современной Америке — стране глубоко циничной, и, что самое печальное, ханжеской — произвело эффект разорвавшейся бомбы. Черт, когда идет война — все же понимают, что это не детские забавы и на войне много чего происходит плохого и грязного. Что происходило во Вьетнаме — да там в десять раз больше было всякого дерьма, мальчишкам давали в руки винтовки и бросали в бой, а те, кто выжил, учились ненавидеть и начинали коллекционировать скальпы своих врагов, как индейские воины — потому что они были на индейской территории и воевали с индейцами. [69]
В принципе — нормального суда не получилось, пришедшие к власти республиканцы замяли это дело, посоветовали особо рьяным осадить назад. Но это — уголовного суда, гражданский суд остановить было невозможно. Каким-то образом в США оказалась зарегистрирована «Ассоциация жертв войны в Ираке», а через полгода догадались и жертвы войны в Афганистане. Представляя интересы людей, не умеющих толком ни читать и ни писать, по каким-то сомнительным доверенностям, эти ассоциации, получая немалые пожертвования и, как поговаривали, откупные от кое-кого из коллег, — развернули настоящую травлю тех, кто занят делом, не желает платить откупные в эту идиотскую ассоциацию. Эрик Принс был человеком упертым и сказал, что он лучше потратит деньги на юридическую защиту своего дела, чем на откупы акулам — поэтому его преследовали особенно рьяно. Blackwater, простая, в общем-то, изначально фирма — превратилась в целый конгломерат фирм, постоянно меняющих юрисдикцию, директоров, персонал, зарегистрированную в офшорах — короче говоря, он делал все, чтобы не дать акулам вцепиться и откусить кусок. Производство броневиков было в одном месте, оружия — в другом, вертолеты и самолеты — а в Блэкуотер были собственные военно-воздушные силы, сами по себе силы обеспечения безопасности — на четвертом. Обеспечение безопасности в кризисных регионах было самой быстрорастущей отраслью экономики США, он был одним из основателей — но вот насладиться успехом не мог. Дело в том, что для бизнесменов в США вершиной успеха является IPO, первое публичное размещение акций. Но дело в том, что для IPO фирму надо было собрать под единое управление, избавиться от всех схем защиты, сделать ее прозрачной и понятной для инвесторов — а это значило сделать ее беззащитной для акул, которые плавают кругами в надежде отхватить кусочек.
На аэродроме, на котором его чартер совершил посадку, Принса ожидал черный «Субурбан», приглядевшись — он с удивлением понял, что эта машина Дипломатической секретной службы, небольшой засекреченной спецслужбы, основной задачей которой было обеспечение безопасности посольств США и американских дипломатических работников в неспокойных регионах земного шара. Принс знал, что в последнее время эту службу, как наименее засвеченную, привлекали к специальным операциям «не по своему профилю». Например — в багдадском офисе этой конторы служило семьдесят человек — многовато, если учесть, что посольство США в Багдаде охраняют еще и морские пехотинцы из спецотряда.
Короткая поездка завершилась у КП военной базы в Норфолке, там знакомую машину пропустили на место базирования атомных подводных лодок без проверки документов — наверное, в «Субурбане» есть какой-то маячок, подающий сигнал «я свой». Когда-то давно шестую группу боевых пловцов возглавлял Ричард «Дик» Марсинко, начинавший еще во Вьетнаме, его задачей был поиск уязвимых мест в системе обороны баз ВМФ США, а также острые акции за пределами США. Эту базу он брал то ли два, то ли три раза — и с тех пор охрана базы так ничему и не научилась, раз пропускает машины без досмотра, даже знакомые. А Марсинко выгнали с флота, отдали под суд — теперь он выпускает военные игры, как Том Клэнси.
«Субурбан» остановился
— Эрик… Ты ли это… — весьма правдоподобно сыгралприветствие коммандер ВМФ США Алан Тьюми, который, как Принсу было известно, был представителем от флота в отделе по борьбе с терроризмом Оперативного департамента ЦРУ США, и в этом качестве снискал ненависть многих. Принс знал его по совместной службе и не доверял еще с тех времен — поэтому лишь сухо поздоровался…
Набились в машину как сельди — семь человек не шутка, хотя «Субурбан» как раз рассчитан на такие большие компании. Только когда машина вырулила не к штабному зданию, а к воротам базы — Принс позволил себе осведомиться:
— Куда мы едем?
— Выпить, — исчерпывающе ответил коммандер Тьюми, — работа на сегодня закончена, на палубе полный порядок, сверкает как новенькая и самое время пропустить по стаканчику. Не так ли?
Тьюми очень любил к месту и не к месту употреблять специфический морской жаргон, возможно для того, чтобы самому не забыть, что он — моряк, а не парень в дешевом костюме из Лэнгли.
Для совместных возлияний выбрали первый же бар в Норфолке, где были отдельные кабинеты. Мало кто знал, что все эти бары находятся под контролем военно-морской разведки и постоянно проверяются на наличие подслушивающих устройств, равно как и служебные кабинеты. Все дело в том, что моряка на берегу невозможно оградить от выпивки, а выпив — моряк обычно начинает болтать. И в пьяной болтовне своей он готов выложить собеседнику все, что угодно — даже коды запуска ракет, доведись ему знать их. Поэтому военно-морская разведка и приглядывала за этими заведениями, полагая, что проще не допустить здесь шпионажа, чем потом расхлебывать проблемы.
Начали сразу круто — с виски. Многие — с неразбавленного. В основном здесь был скотч — шотландское виски, пахнущее торфяным дымком, потому что на торфяных печках просушивают зерно, которому потом суждено превратиться в отменный виски.
Принс пил нарочито мало. Чувствовал, что готовится какое-то дерьмо и ему надо быть настороже.
Ходили слухи, что все эти частные охранные структуры — это всего лишь прикрытие для старших офицеров, которые таким вот образом пилят бюджетные деньги, конкретно Блэкуотер — вотчина флота и спецназа ВМФ. Для того чтобы понять всю глупость подобных утверждений — надо было послужить на флоте, а потом — в Блэкуотер. Принс просто вербовал людей, прошедших обучение за счет государства, платил им хорошие деньги и заставлял их делать то, что нужно делать и за что платят. Он на пушечный выстрел не подпускал старших офицеров флота к своему детищу, а если и подпускал — то под своим жестким контролем. Отлично понимал, что если пустить дело на самотек — будет еще один американский флот, затратный и занимающийся непонятно чем.
Больше всех, как ни странно, пил Тьюми. Или делал вид, что пил.
Началось после третьей, до этого треп шел исключительно об отвлеченных вещах — о сослуживцах, о бабах, о кораблях. О налогах — с ними в последнее время творилось не пойми что, многие говорили, что настало время для чаепития. [70] Потом, после третьей, Тьюми не совсем трезвым голосом заявил:
— Эй, Эрик, а ты бы не хотел вернуться?
Принс хотел ответить — и тут мельком уловил жесткий, абсолютно трезвый взгляд парня с капитанскими знаками различия — он этого парня никогда раньше не видел, и походка у него была явно не морская. Началось…
— Ты с ума сошел? — Принс тоже попытался прикинуться немного захмелевшим. — Эй, парни, да он с ума сошел!
— У нас есть льготы по налогам! — гордо заявил Тьюми.
— У меня они тоже есть. Называются — Каймановы острова. [71]
Когда утих хохот, Тьюми перешел в новое наступление:
— Тогда помоги нам. Помоги старым сослуживцам.
— Принимаю оплату наличными и обеспеченными чеками, можно в евро, — мрачно сказал Принс, — еще золотом по курсу, если есть. Кое-кто, я слышал, расплачивается именно так. [72]