Гнев и Голод
Шрифт:
Ноздри Адама уловили сквозь проклятую мяту запах зверя, противостояние с которыми длилось ещё за тысячи лет до Империи. Руки сами начали удлиняться, обрастать шерстью и когтями. Волк начал вырываться наружу, разрывая остатки прекрасно сшитого костюма южного покроя.
Вскоре перед Вальдманом, спокойным, как стул, стояла длинная, уродливая тварь с широкой волчьей пастью, истекающей слюной, и лишь слегка напоминающая собой человека. Из глубины её глотки раздавался рык, заставлявший с первобытных времен помнить людей, почему они боятся темноты.
Вервольф бросился на стоящего перед ним стрелка. Он оттолкнулся от пола, описал дугу под потолком, и вот уже в поле зрения чудовища попала ровно пульсирующая сонная артерия на могучей шее. Как вдруг Вальдман неожиданно и резко метнулся вперёд. В воздухе мелькнул сжатый кулак и исчез где-то под обросшей мехом грудной клеткой монстра.
Адам, постепенно трансформируясь, с воем, переходящим в крик, повис на кулаке стрелка. Тяжёлый медный кастет с серебряными вставками угодил оборотню прямо в солнечное сплетение, выбив воздух.
– Полуволк. Я впечатлён, – произнёс из своего угла Грод, – Умеешь ты выбирать себе врагов.
Лезвие так и продолжало мерно вращаться с тихим металлическим звуком, каким обладает хорошо отлаженный механизм, скажем, настенных часов.
Вальдман похлопал Адама по спине.
– Я понимаю, инстинкты, – добродушно сказал он, – голубая кровушка в голову стучит, но давай вести себя цивилизованно.
– Мерзкий…выродок…– из-под длинных мокрых волос выдавил вервольф.
И тут же получил удар вторым, пустым, кулаком прямо в острую скулу.
– Я это уже слышал, – скучающим тоном сказал стрелок, – Ты перестаёшь мне нравиться, парень.
– Откуда…ты меня знаешь? – спросил с пола принц.
На его голом теле красовался крепкий ожог.
– Адам, дружище, – спокойно сказал верберд, – позволь рассказать тебе одну историю. Присядь-ка, пока мой друг не начал нервничать, и выслушай. А потом мы поговорим, и надеюсь, приятно. Люблю, знаешь ли, приятную беседу.
Арбалет дёрнулся, лезвие ускорило вращение. Наследник графского титула, будущий глава дома Ротермондов покорно сел на кровать, положив ногу на ногу, стыдливо прикрывая волосатым бедром свои регалии.
– Так вот, – начал стрелок, – Когда-то давно твой папашка, Стефан, перевернул вверх дном всю эту провинцию, чтобы найти меня. Тогда полегло немало народу, награда за меня повысилась втрое, а ты командовал одной из поисковых групп, ищейкой в которой был наш общий приятель, Шульц.
Волк слушал, опустив голову ниже плеч и закрывая лицо руками. Кажется, он отлично помнил те времена и жалел, что сейчас находится здесь и сейчас, а тогда и не там.
– И, как ты помнишь, – продолжал Вальдман, – он всё-таки навёл вас на ферму, где я отсиживался после очередной драки. По мою душу отправился отряд, пока основные силы развлекались по городкам и весям, не забыл? Отряд тот пропал без вести, а, если сказать по совести, то до сих пор там и лежит.
– Вот этого я не знал, кстати, – отозвался со своего угла Грод, – как-нибудь расскажешь под кружечку.
Принц попытался было поднять взгляд, но натолкнулся только на недружелюбные чёрные, как омуты, глаза и на горящие зенки над клыкастой улыбкой. Он опять опустился вниз.
– Вот так мы с тобой и познакомились, когда ты клялся принести отцу мою голову – закончил стрелок, – Только я тебя знаю, а ты меня, судя по всему, нет. Меня зовут Вальдман, что, в прочим, тебе итак известно из рассказов твоего батьки. Титулов не имею, прозвищ не произношу, руки не подаю, а, в общем-то, честно тебе скажу, очень рад нашей встрече.
На какое-то время стрелок затих, закуривая самокрутку от свечи со стола. А затем, когда дым уже пошёл под потолок, вдруг сказал налитым сталью голосом:
– А теперь я задам вопрос, из-за которого все мы тут сегодня собрались, и прошу ответить мне прямо и сразу: кто опять из вас, псин, взялся за старое?
Теперь Адам сидел молча, нагло глядя стрелку в глаза. И молчание это немного затянулось.
– У тебя-то полно времени, оно и видно, – сказал Вальдман, обведя руками по комнате, – но вот я не собираюсь дожидаться утра, веришь-нет.
– Я тебе, проклятому ублюдку, ничего не скажу, – Адам гордо поднял голову, – Никогда ещё никто из рода Ротенмондов не открывал свои секреты. Лучше умереть.
Грод снова широко улыбнулся, показав графу все свои острые зубы.
– Это ты, мил-друг, брось, – холодно произнёс верберд, – Рано.
Свинцовый кастет ударил по коленной чашечке принца. Адам взвыл, несколько раз попытался обернуться, но тщетно.
– Ты же знаешь, что это такое, – продолжил стрелок, – Серебро, сегодня у тебя уже точно ничего не получится.
– Под кроватью подтвердят, – ухмыляясь, добавил Грод.
Принц ещё долго выл, стонал, хрипел, пытался унять боль в колене, но, потом, наконец, сдался, выдохнул и опустил плечи.
– Ладно…– тихо произнёс он, – Ладно…Я скажу тебе, скажу, чтобы ты знал, чтобы ты сделал то, что должен. Это не наши.
– Хоть какое-то разнообразие – подал голос гоблин.
– А кто ж тогда? – удивлённо спросил Вальдман.
– Не знаю! – высоко вскрикнул принц.
Его внезапно настигла короткая истерика, которая, в прочим, вылечилась очень просто: просто ещё одно колено получило кастетом.
На этот раз, правда, немного слабее, а, когда Адам очухался, Вальдман и вовсе протянул ему бокал вина.
– Пей, полегчает, – сказал он и на глазах принца сделал маленький глоток из бокала, – чистое, как видишь.
– Ты же не отравишься, – парировал утверждение волк.
– Ты ж тоже, – спокойно ответил верберд.
Вервольф судорожно выпил залпом весь бокал и поставил его на пол. После таких упражнение он сидел уже немного ошалевший, но выглядел гораздо менее нервным. Стрелок похлопал его по плечу.