Гнев и радость
Шрифт:
— На всякий случай не забудь, — сказала она, злясь на себя за неуверенность, — что ты промок до нитки. Как ты собираешься объяснить это?
У него расширилась грудь от глубокого вздоха, и на секунду глаза загорелись радостью, но вскоре погасли.
— Я могу пойти и понырять вокруг катера, чтобы найти орудие убийства, которое могло выпасть за борт, когда Стэн упал. Кто знает, может, я действительно что-нибудь обнаружу.
— Твое плечо снова начнет кровоточить и туда может попасть инфекция, если уже не попала. — Она помялась в нерешительности. — Есть еще один выход. Мы можем взять ключ от трейлера с костюмами и взять там сухую одежду.
Он
— Не смотри на меня так, — сказала она резко. — Не только тебе в голову приходят ценные мысли.
— Я это вижу, — ответил он многозначительно.
— Ну хорошо. Что насчет охранника?
— Он заступил на пост после десяти тридцати в ночную смену, заявляет, что никого постороннего во время своего дежурства не заметил. Во всяком случае, он мой приятель и приятель Пола. Я думаю, что смогу научить его, что говорить.
Джулия медленно кивнула головой.
— Тогда все в порядке. А теперь скажи, что, по-твоему, мы должны говорить.
Это оказалось несложным. Самое главное, о чем они договорились, это опустить всякое упоминание о том, что Джулия была на реке. Она должна была сказать, что услышала звук мотора лодки Рея и вышла встретить его. Они вместе обнаружили тело Стэна, как, собственно, оно и было на самом деле.
Джулия быстро перебирала гардероб Жан-Пьера в трейлере-костюмерной, а Рей стоял на страже у двери. Она всячески старалась избегать сомнений, которые преследовали ее. Помогло то, что, когда они шли обратно к трейлеру-офису, прибыл шериф с помощниками, а вскоре появились и представители полицейского управления штата. Как только Рей рассказал свою версию случившегося, и она подтвердила ее, дороги назад не было.
Это была длинная ночь. Приехал Булл, мрачный, небритый. Его короткие седеющие волосы торчали как ряды скошенной пшеницы там, где он проводил по ним пальцами. Перед выездом из мотеля он позвонил Офелии, и та примчалась следом за ним. Вскоре после этого в приемной трейлера-офиса начал вариться кофе для всех прибывших, и скоро он превратился в место сборищ.
Приехал и уехал эксперт, появилась бригада судебных медиков, сделала свое дело и тоже уехала. К половине пятого утра, через три часа после того, как Джулия и Рей обнаружили тело, было установлено, что смерть наступила не раньше одиннадцати вечера и не позднее часа ночи, за полчаса до его обнаружения. Вскрытие, наряду с более подробным изучением действий Стэна с вечера до полуночи, могли сократить этот промежуток времени, но в данный момент точнее сказать никто не мог. На этом предположении и строилась дальнейшая работа с членами съемочной группы, которые находились в это время на площадке.
Джулия надеялась, что время смерти определят более точно. В таких временных рамках невозможно было установить, был ли Стэн уже мертв, когда она уехала на лодке, или же он был убит в ее отсутствие. Эта неопределенность беспокоила ее.
Чем скорее приближался рассвет, тем тяжелее становилось скрывать, почему ей так нужна была информация, и все неприятнее следить за каждым своим словом, так, чтобы не проговориться, что она была на реке. К тому времени, когда приехал Аллен, солнце уже поднялось, а она была вконец измучена.
С первого взгляда на нее Аллен потребовал, чтобы ей разрешили отправиться домой и отдохнуть. Возражений не последовало. Булл и Рей уже давно уговаривали ее уйти, но она отказывалась. В конце концов, она устала спорить и ушла, потому что Аллен мог выступать как представитель «Эксель
Саммер вре еще жила с тетей Тин, хотя Донна тоже присматривала за девочкой с того самого дня, как госпитализировали Аннет. Обе женщины узнали об убийстве по полицейскому сканнеру тети Тин. Они отправили Саммер играть с двумя мальчиками Донны, а сами стали расспрашивать Джулию. Их любопытство было вполне естественным; Джулия с готовностью отвечала на их вопросы, рассказывала, кто был на площадке, что делала полиция. Пока Джулия говорила, тетя Тин приготовила ей завтрак, но Джулия почти ни к чему не притронулась. В конце концов, пожилая дама, убрала тарелку, дружески обняв ее за плечи.
— Ну, а теперь отправляйся в постель. Ты выглядишь ужасно усталой, и мне просто стыдно, что я так долго мучила тебя. Отдыхай, это тебе необходимо, а я послежу, чтобы тебе никто не помешал, да.
Джулия приняла душ, одела ночную рубашку, заперла на ключ свою комнату, задернула шторы на окнах. Она легла в постель и с наслаждением вытянулась. Но это не помогало, ее мысли не переставали терзать ее.
«Верь мне», — сказал Рей. Она давно перестала верить словам; но каждый раз все заканчивалось тем же. У нее были собственные причины, почему она согласилась с его просьбой, и все же ей казалось невероятным, что она не потребовала у него ответа на вопрос, что он делал на реке и что было в этом самолете, который она видела.
Она слышала, как смеялись и кричали дети, играющие на заднем дворе. То и дело Донна или тетя Тин призывали их к порядку, но в их окриках не было строгости и осуждения, только снисхождение и терпимость. Эти женские и детские голоса странным образом успокаивали ее, как сон о детстве.
Стук в дверь со стороны галереи заставил Джулию вздрогнуть. Она с усилием сползла с кровати, накинула на себя халат и пошла открывать. За дверью стояла Донна, выражение ее лица было серьезным.
Джулия пригласила ее войти, завязала поясок халата на талии и отступила назад, уступая дорогу. Садясь на кровать, она жестом указала на кресло.
Донна села, сложила руки на коленях и смущенно на них уставилась.
— Извини, что побеспокоила, но у меня есть к тебе разговор, а во время работы это сделать никак не удается — или очень много народа, или ты занята.
— Ты бы просто дала мне знать. Это насчет Саммер?
— Нет. Это — насчет Рея.
— Да? — Джулия понимала, что ее интонация вряд ли может способствовать откровенному разговору, но ничего поделать с собой не могла. Она почувствовала, как у нее внутри все похолодело, когда она вспомнила, что Донна и Рей еще в школе были влюблены друг в друга и, возможно, между ними было что-то серьезное как раз перед гибелью Пола.
— Я беспокоюсь за него. Он говорил тебе, что его жена умерла?
— Да, я что-то слышала об этом.
— Но он наверняка не говорил тебе о том, что его жена была зла на него, недовольна тем, что из-за своей работы он почти не бывает дома. В тот день она хотела уйти от него. Она стала спускаться по крутым ступенькам старого дома, где они жили. Шел сильный дождь, было скользко, и она оступилась, а ведь была беременна, да к тому же тащила тяжелый чемодан. Она упала, и у нее после этого случился выкидыш. В результате погибли и ребенок, и она сама. Рей до сих пор винит себя за то, что в тот день уехал на специальное задание, за то, что его не было дома.