Гнев истинной валькирии
Шрифт:
– И это наказание? – уточнил Джастин. Он сосредоточился и, аккуратно подбирая слова, спросил: – Она навлекает на себя наказание собственными действиями, провоцирующими… искушения и раздор? Или женщину наказывают просто за то, что она… – Он едва не произнес «красивая», но быстро поправился: – …за ее внешность?
– За то и за другое, – отчеканил Маттиас.
– Разумеется, в случае посещения храма ни о каком наказании речи нет, – проговорил Иеремия. – Мы лишь примем меры предосторожности. Служители Нехитимара должны пребывать в равновесии и ограждать разум от низменных страстей, порождаемых
«Невероятно, – подумал Джастин. – Они наказывают женщин за собственные слабости и неумение держать себя в руках». Но нет, некогда предаваться размышлениям: впереди раскрылось окно возможностей!
И Джастин растянул губы в улыбке, надеясь, что она выглядит естественной:
– Мне следует одеться формальнее, чем обычно? Я видел фотографии Великого Ученика, и надо сказать, они произвели на меня огромное впечатление: ризы, жезл с какой-то птицей… Это ведь орел, если я не ошибаюсь?
Лусиан покосился на служителя: речь Джастина изрядно удивила сенатора.
Иеремия сурово кивнул:
– Орел Нехитимара. Одна из наших священных реликвий. Великий Ученик берет в руки жезл только по особым праздникам, когда обращается к собранию верующих. Что касается богослужебных риз, я уверен, что он будет принимать вас в полном облачении. Но вы не смущайтесь. Вы выглядите прекрасно, нет нужды что-либо менять. Великий Ученик привык затмевать простых смертных вроде нас с вами.
За столом повисла напряженная тишина, но Лусиан мгновенно разрядил обстановку.
– Что ж, весьма приятно узнать, что Джастин удостоен аудиенции у столь значимой персоны. По правде говоря, это честь для нашей делегации. Но, должен признаться, мне не терпится скорее полюбоваться достопримечательностями, которыми богата ваша страна! Куда вы планируете нас отвезти?
За столом вновь возобновился безобидный разговор, и все с радостью сменили тему беседы. Джастин слушал краем уха болтовню о предстоящих экскурсиях и думал о своем. Сперва Гераки сообщил ему, что золотой орел свидетельствует об угрозе, Джастин решил, что это официальный аркадийский символ. Потом, в самолете, он наткнулся на фотографию Великого Ученика с жезлом и еще больше уверился в своей догадке. Несомненно, птица являлась символом аркадийской религии, а та, в свою очередь, была накрепко связана с местным правительством. Серьезный расклад, разве нет?
Однако, послушав Иеремию, Джастин задался вопросом: а что, если речь идет не об абстракциях, а о совершенно конкретном артефакте? Значит, в самолете он поторопился с выводами…
«А жезл сам по себе не опасен? – спросил он воронов. – Вдруг Один предупреждал Гераки именно о нем?»
«Возможно, это действительно могучий и ценный артефакт, который Великий Ученик нашел и вовсю использует. Тогда у него и его бога есть преимущество в битве».
«Ценный? – сварливо переспросил Джастин. – Я их столько видел на своем веку, этих божественных артефактов! К примеру, мужик в храме Морриган – у него был кинжал богини!»
«Ты видел предметы, благословленные конкретным божеством. Их силу могут применить лишь те, кто верит в этого бога, – пояснил Магнус. – А если Великому Ученику попался один из могущественных артефактов, дело принимает совсем
«Как нам понять, относится ли жезл к великим артефактам или нет?» – допытывался Джастин.
«Если он из них, ты сразу все почувствуешь, конечно, если жезл используют по назначению, – заявил Магнус. – Нужно найти свидетелей подобных случаев».
Наконец ужин завершился, и мужчин пригласили в сигарную комнату, куда подали виски. Это Джастину пришлось по душе, кроме того, патриоты РОСА, попробовав местного табака, буквально одурели. Настоящий табак в Республику почти не поставлялся: курили там мало, а если и дымили, то баловались гораздо более безопасными для здоровья веществами.
А еще их предупредили насчет джемманских женщин: сказали, что, дескать, их отправили на кухню «позаботиться обо всем». Джастин благоразумно не стал расспрашивать, что под этим подразумевалось.
Ответы на вопросы он получил вечером, когда им – в том числе Лусиану, Аттикусу, Джорджу и Филу – разрешили разойтись по спальням в гостевом флигеле. Каждому полагалась своя комната рядом с гостиной и общей ванной. Джемманских солдат тоже разместили здесь, а снаружи несли патруль аркадийцы – «в целях обеспечения безопасности». Один из них привел в дом женщин. Мэй ворвалась в спальню Джастина и, закрыв за собой дверь, бросилась на кровать.
– Ты только посмотри! – воскликнула она, вскидывая руки. Джастин, впрочем, ничего особенного не заметил. – Я отскребала горшки и сковородки домашней губкой! Целых два часа, Джастин!
Он присел рядышком и взял ее ладони в свои. Присмотревшись, он увидел, что кожа Мэй покраснела и распухла от воды.
– В усадьбе Коскиненов работать ручками не приходи-лось, да?
Она резко отняла руку:
– Как раз наоборот! Но ты знаешь, зачем местные устроили этот цирк? Чтобы «укреплять характер» и бороться с грехом! Нам Хэрриет объяснила – старшая жена Карла, если ты вдруг запамятовал. Женщины по природе своей – сосуд зла, а тяжкая работа борется со злом и так далее.
– Подобная идея присутствует в ряде религий. Наверное, бог Нехитимар принял все правила и запреты как свои собственные, а затем вывел их на новый уровень, когда его сторонники вошли в правительство и получили власть над страной еще в прошлом веке, – заявил Джастин.
Впрочем, Мэй вряд ли стало легче от его объяснений. Она расстроенно покачала головой:
– Кошмар какой-то! У Хэрриет нет проблем с тем, чтобы установить посудомоечную машину или завести дома пылесос: в Аркадии – полный порядок с технологиями. Но они этого намеренно не делают. Дескать, они стремятся «помочь» женщинам. Мужчинам такая помощь, конечно, не нужна. Вал пришлось оттирать пол в гостиной щеткой размером меньше моей ладони!