Гнев истинной валькирии
Шрифт:
«Ты мог бы предупредить меня о побочных эффектах! – сварливо заметил он Магнусу. Храмовый автомобиль вез его через город. – Или о том, что можно тела лишиться!»
«Я просто очень давно не делал этого для жреца, – объяснил ворон. – Я знал, что будут последствия, но не думал, что такие. Но ты ничего, бодрый. В следующий раз мы тебя лучше подготовим».
Джастину очень не понравилось это допущение: «А кто сказал, что будет следующий раз?»
«А разве не будет? – подивился Магнус. – Разве ты не хочешь снова испытать единение с Одином? И я тебе для этого не нужен. Если ты примешь свое призвание,
Джастин не был слишком уверен, что хочет испытывать единение и прочие состояния. Конечно, это было замечательно и здорово, но он как наркоман со стажем знал: удовольствие может обойтись слишком дорого. Потерять контроль проще простого. С наркотиками он уже не раз попадал в такую ситуацию и не был уверен, что с богом будет как-то иначе. А еще Мэй предупреждал о грядущих опасностях: не связывайся со сверхъестественным, хуже будет… И кто он после этого? Лицемер, вот кто.
Перед его глазами встала Мэй…
На одно мгновение Джастин позабыл о всех человеческих и божественных заботах и трудах и наслаждался воспоминанием об их последнем поцелуе. И что с ней такое, кстати? Неужели она за него переживала? Или она выразила признательность за готовность помочь с племянницей – кстати, он ведь до сих пор не придумал, как быть. От прикосновения ее губ в крови вспыхивал огонь, а руки стремились обнять ее. Но в прощальном поцелуе Мэй явно чувствовалось нечто большее, чем простое физическое влечение! Но эту загадку ему еще только предстояло разгадать.
– Не хватало мне очередной проблемы в жизни, – пробормотал он.
– Простите? – переспросил водитель.
– Ничего, я сам с собой разговаривал! – откликнулся Джастин.
Хансен ждал его на ступенях храма, и даже Джастин восхитился непроницаемым лицом молодого священника. Хансен и виду не подал, что их связывают какие-либо отношения помимо чисто деловых. Аркадиец держался немного надменно, и сразу было понятно: у него дел по горло, а сейчас еще и джемман притащился! Он отвел Джастина в апартаменты Великого Ученика, вежливо откланялся и удалился.
Его Святейшество опять облачился в сверкающие драгоценными каменьями тяжелые ризы. Похоже, он надевал их, общаясь с подчиненными и дипломатами, но юные девицы, которых к нему приводили против их воли, подобной чести не удостаивались. На столике красовался графин с охлажденным белым вином. Джастин не до конца оправился от своего недомогания и криво усмехнулся. Увы, ничего не поделаешь, надо делать хорошую мину при плохой игре! Он поклялся, что полностью выздоровеет к вечеру и не хотел разочаровывать Хансена.
– Полагаю, вы чувствуете себя лучше? – поинтересовался Великий Ученик. – Я весьма расстроился, когда услышал о вашем недуге. Я много молился о вас.
– Благодарю.
Джастин удобно устроился на кушетке и принял из рук хозяина бокал вина.
– Полагаю, это банальное следствие переедания. Нас здесь так вкусно и обильно кормят! Дома меня особыми разносолами не потчуют, но я в принципе не чревоугодник, то завтрак пропущу, то ужин…
– Ах, как опрометчиво! Мы никогда не поступаем подобным образом. Между прочим, ужин подадут через час. Полагаю, что главная проблема заключается в том, что вы, джемманы, не женитесь! Уверен,
– У меня есть сестра, она заботится обо мне на свой манер, – вздохнул Джастин. – Ох, как же она меня песочит, когда она чем-то недовольна!
Его Святейшество удивленно приподнял брови: похоже, аркадийские женщины не песочили аркадийских мужчин никогда и ни при каких обстоятельствах.
– Хорошо, что ваше состояние улучшилось и вы можете шутить. Я опасался, что нам больше не представится возможность обсудить мое предложение по поводу миссионеров.
Джастин вежливо пригубил вино и поставил бокал.
– Должен сказать, что вам повезло. Я побеседовал с остальными, и они поддержали инициативу, правда, в несколько видоизмененном виде.
– Вот как? – осведомился Великий Ученик.
Впрочем, в голосе его не слышалось изумления. Джастин сообразил, что его собеседник готов к разговору о любых возможных ограничениях. Поэтому он собрался с силами: его реплика должна поразить священника в самое сердце.
– Видите ли, – начал Джастин, – я не знаю, хорошо ли вы знакомы с нашими средствами массовой информации, но мне нужно вас кое о чем предупредить. В РОСА все решает имидж. Особенно это касается таких персон, как Лусиан. В смысле сенатор Дарлинг. Он баллотируется на должность консула, и нынешняя поездка в Аркадию должна пойти на пользу его имиджу: он собирается предстать перед нашим народом в роли политика, который желает мира между нашими странами и активно этому способствует. Конечно, переговоры о взаимовыгодной торговле или обещанный ответный визит никому не помешают. Но они не дадут мгновенного эффекта, на который рассчитывает Лусиан. Ему необходима сенсация, бомба. И он надеется вернуться на этой неделе с новостью, которая потрясет наших граждан. Он намерен приехать в РОСА в сопровождении аркадийской делегации.
Лгать получалось вполне естественно. Интересно, получится ли убедить Лусиана, если все выгорит?
– На этой неделе? – переспросил Великий Ученик.
Джастин кивнул и продолжил:
– Лусиан беспокоится, что, если он не привезет на родину ничего, кроме предвыборных обещаний о сотрудничестве с Аркадией, это не принесет в будущем никакого результата. Но если мы вернемся обратно вместе с вашей делегацией и аркадийцы расскажут джемманам о своей стране – точно так же, как мы рассказывали о РОСА, – тогда Лусиан будет иметь грандиозный успех! Это решит судьбу голосования! Вот его самое горячее желание, хотя я говорил ему, что вряд ли у вас получится собрать ученых, достойных читать лекции о вашей культуре, в столь короткий срок.
Джастин не импровизировал: его осенило как раз после беседы с Хансеном. Если они хотели накрыть местных хакеров с поличным, то время было на вес золота. Джастин не хотел оставлять дьякону ни дня на раздумье – слишком многое зависело от ответного аркадийского визита. А вдруг Хансен заупрямится? А если его поймают? Насколько Джастин понял, хакеры, прошедшие обучение у джемманского перебежчика, уже подготовлены и отобраны. Слово оставалось за Великим Учеником: отпустит ли он их на задание ранее, чем планировалось, чтобы помочь Лусиану выиграть выборы?