Гнев майя

Касслер Клайв

– Что ж… Меня они не знают, так что я мог бы и сам взяться за это дело вместе с одним приятелем. Через пару часов мы будем в Сан-Диего.

– Спасибо, Рассел. Я переведу на ваш счет некоторую сумму для покрытия первоначальных затрат.

– Благодарю.

– Я буду спать спокойнее, зная, что вы лично занимаетесь проблемой. Одной уследить за всеми, кто хочет мне навредить, просто невозможно.

– Будет какой-то лимит по расходам?

– Нет, нет. Если они уедут из Соединенных Штатов, пусть за ними следят хоть на краю света. Я хочу знать, где они, чтобы в следующий раз им не удалось появиться незваными у меня на пороге. Но никаких записей о том, кто заказчик. Я не могу позволить, чтобы моя репутация была разрушена.

Рассел, держа трубку у уха, вытащил из шкафа чемодан и раскрыл на кровати.

– Я сообщу, как только появится какая-то интересная информация.

– Спасибо, Рассел.

Отключившись, тот набрал Джерри Руиса, изображавшего во время конфискации кодекса мексиканского министра культуры.

– Привет, Джерри, это Расс. Хочешь опять поработать со мной? Надо кое за кем проследить.

– Где?

– Там же, в Сан-Диего, а оттуда как получится. Объект – семейная пара, и денежки от Сары тоже можем поделить на пару.

– Платит она? Тогда я в деле.

– Подхвачу тебя через полчаса.

Сбросив соединение, Рассел вернулся к чемодану и начал складывать в него одежду, которую использовал для слежки: черные джинсы и кроссовки, темно-синюю ветровку, несколько разномастных бейсболок, свободные туристические брюки защитного цвета, которые легко превращались в шорты, две спортивные куртки, синюю и серую, камуфляжные штаны… По прилете надо будет арендовать машину, потом через пару дней сдать и взять другую. Годы опыта показывали, что малейшее изменение во внешности Рассела делало его практически другим человеком – достаточно, например, надеть шляпу и пиджак, и со стороны уже не узнаешь. Если поочередно меняться за рулем, а время от времени выходить из автомобиля и следить из-за столика уличного кафе, превращаешься буквально в невидимку.

Следующим в чемодан пошло снаряжение – зрительная труба с шестидесятикратным увеличением на небольшом штативе, оружие и боеприпасы. Напарник тоже будет не с пустыми руками. Руис даже в Лос-Анджелесе не расстается с пистолетом и по давней привычке всегда носит в ботинке нож – начинал-то в уличной банде, еще подростком. Потом некоторое время был копом, а в среднем возрасте по странной прихоти природы так посолиднел, что легко может выдать себя хоть за мексиканского политика, хоть за судью. Для такой работы, как теперь, просто идеально – ни за что не заподозрят. К тому же свободно говорит по-испански, что тоже не раз пригождалось.

Конечно, неплохо бы иметь больше времени на подготовку, но и так сойдет. Рассел бросил поверх всего паспорт, пять тысяч наличными и ноутбук, закрыл чемодан и вышел на улицу. Заперев дверь, остановился на секунду подумать, не забыл ли чего, потом сел в машину и отправился за Руисом.

По дороге Рассел не переставал размышлять о поручении Сары Эллерсби. Та должна была вот-вот перейти важную черту и окончательно занять свое место в жизни. Рассел работал на многих заказчиков и видел, как это происходило. Начиналось все с понимания, что они лучше других и должны возглавлять их, организовывать, а в награду, естественно, получать львиную долю прибыли. С приобретенным богатством приходило осознание морального права защищать его и привилегии, которые оно дает. И приумножать – всеми средствами, в том числе просто прибирая к рукам, что плохо лежит, и не брезгуя криминальными источниками дохода. Становясь в результате – пока еще косвенно – виновниками чьей-то смерти, вставшие на такой путь просто закрывали глаза на подобное. У Диего Сан-Мартина, наркобарона, платившего за возможность выращивать марихуану в поместье богатой и влиятельной землевладелицы, руки были, без сомнения, по локоть в крови. Сара мало-помалу привыкала к мысли, что это в конце концов неважно. Ее отца Рассел встретил, когда тот уже сделал решающий шаг, и первым же заданием стало убить человека – конкурента по бизнесу, который готовил иск о нарушении патентных прав.

Сара тоже вот-вот перейдет грань. Еще немного, и она будет готова заплатить за жизни этих Фарго… Пожалуй, стоит заехать в офис и прихватить еще пару вещичек. Припарковавшись позади здания, Рассел поднялся по наружной лестнице, отпер дверь и включил свет. Подойдя к шкафчику с ящиками, он выдвинул один и достал пару острых, как бритва, керамических ножей, не обнаруживаемых металлодетекторами, и кожаный футляр с дорожным набором для инъекций, какие возят с собой диабетики. Вместо инсулина в ампулах был анектин – препарат, который используется при операциях для остановки сердца. Чтобы вновь его запустить, нужен укол адреналина, но это уже не по части Рассела. Открыв футляр, он проверил дату на рецепте – всего месяц прошел, нормально. Набор и ножи добавились к содержимому чемодана.

Дальше Рассел ехал в приподнятом настроении. Когда Сара поймет, чего на самом деле хочет, они с Руисом провернут все быстро и четко. Заказчики высшего класса не выносят заминок и ненавидят ждать. Их воля должна вершиться немедленно, словно воля небожителей.

Глава 17

Сан-Диего – Испания

Спустя два дня Сэм и Реми сели на самолет до Нью-Йорка, откуда поздно вечером первым классом вылетели в Мадрид. Утро они встретили уже в аэропорту Барахас. Если в Гватемале они стремились выглядеть экотуристами или любителями истории и одевались в потрепанную походную одежду, то теперь убрали ее подальше в рюкзаки. На сей раз они путешествовали под видом пары богатых американцев на отдыхе, которые просто не могут заниматься ничем серьезным. Пришлось приобрести соответствующие чемоданы, даже выглядевшие дорого и роскошно. На пришитых кожаных бирках была вытиснена фамилия владельцев; в одном лежали костюмы от Бриони, купленные несколько месяцев назад в Риме, в другом – наряды, туфли и драгоценности Реми. Среди прочего там были платье от Фенди из перфорированной кожи на подкладке телесного цвета, сарафан в цветочек от Дольче и Габбана и короткий шелковый наряд с круглым вырезом от Жиля Менделя – когда Реми примерила его и прошлась по комнате, муж глаз не мог оторвать.

Однако, помимо этого, в багаже было по две пары наручных часов и очков без диоптрий со спрятанными шпионскими камерами. Если копия кодекса и найдется, вынести ее из здания не получится, а разрешат ли переснять на фото – большой вопрос. Но еще хуже то, что таким образом о ее существовании станет известно, а там и сведения о содержании неминуемо просочатся.

По прибытии Сэм и Реми взяли такси до вокзала Чамартин и сели на скоростной экспресс, идущий в Вальядолид. Сто тридцать миль, включая семнадцать по туннелю, поезд проделал всего за час и десять минут. Сельма заказала им номер в отеле «Зенит Империал», занимавшем дворец XV века в двух шагах от главной площади и здания муниципального совета, и скачала на планшет Реми путеводитель по городу.

Первый день супруги гуляли и разглядывали достопримечательности, оправдывая образ богатых бездельников, которым некуда девать время. Современный Вальядолид – крупный промышленный и транспортный узел, центр зернового рынка Испании, однако Фарго больше интересовали старые улочки, словно оставшиеся в Средневековье.

– «Испанцы отвоевали город у мавров в десятом веке», – читала Реми на ходу. – К сожалению, они не поинтересовались происхождением названия, поэтому оно так и осталось неизвестным.

– Очень полезная информация, – заметил Сэм. – Еще какие-нибудь белые пятна?

– Куча. Но кое-что определенное все-таки есть. Главная резиденция кастильских королей, место свадьбы Фердинанда и Изабеллы… Здесь же умер Колумб, а Сервантес написал несколько глав «Дон-Кихота».

– Впечатляет. Нет, я серьезно.

В конце концов они дошли до коллегии Сан-Грегорио, где Лас Касас жил некоторое время после возвращения из Нового Света. Оказавшись у резного каменного фасада, Реми вновь заглянула в планшет.