Гнев Мегрэ
Шрифт:
Вернувшись к себе, он первым делом распахнул окно, снял пиджак и тут же позвонил метру Шаванону, с которым уже разговаривал накануне.
– Это снова я… Мегрэ… Я оторвал вас от дел?..
– Я сейчас в кабинете не один…
– Единственный вопрос… Знаете ли вы, кто из ваших коллег достаточно близок с Жан-Шарлем Гайаром?..
– Опять! Можно подумать, будто вы что-то имеете против него…
– Я ничего против него не имею, но хотел бы кое-что узнать о нем…
– Почему бы вам не спросить у него самого?.. Встретьтесь
– Я с ним встретился…
– И что? Он не пожелал отвечать?
– Напротив! И тем не менее вопросы слишком деликатны, чтобы так вот вдруг задавать их кому бы то ни было…
Шаванон не проявил большого энтузиазма. Впрочем, Мегрэ этого ожидал. Почти во всех профессиях существует кастовость… В своем кругу можно свободно говорить о ком-то из коллег, но посторонние вмешиваться не должны… Особенно полиция…
– Послушайте… Я уже сказал вам все, что мне известно… Я не знаю, с кем Гайар близок сейчас, но несколько лет назад он был очень дружен с Рамюэлем…
– Это тот, что защищал мясника с улицы Коленкур?
– Да, тот самый… Я также хотел бы, чтобы вы не упоминали обо мне, если встретитесь с Рамюэлем… Тем более что он недавно выиграл подряд два процесса и это вскружило ему голову… Желаю удачи!..
Метр Рамюэль жил на улице Бак. Минуту спустя Мегрэ разговаривал по телефону с его секретаршей.
– Встреча почти невозможна… У него расписано все утро… Минутку… Если вы придете без десяти минут одиннадцать, а он быстро закончит разговор с клиентом, которому назначено на половину одиннадцатого…
К нему, по-видимому, очередь, как к зубному врачу. Следующий!
Мегрэ отправился на улицу Бак и, добравшись туда раньше назначенного срока, заглянул в бистро выпить бокал белого вина.
В приемной метра Рамюэля стены были увешаны картинами с автографами художников. Три посетителя терпеливо ожидали своей очереди, и среди них пожилая дама, судя по всему, богатая фермерша из провинции.
И тем не менее без пяти минут одиннадцать секретарша открыла дверь и сделала комиссару незаметный знак следовать за ней.
Еще молодой, с румяным лицом, метр Рамюэль был уже лыс. С протянутой рукой он радушно шагнул навстречу комиссару.
– Чему я обязан такой чести?
Кабинет был огромный, стены отделаны деревянными панелями, мебель в стиле Ренессанс, и ступали здесь по настоящим восточным коврам…
– Садитесь… Сигару?.. Ах, нет… Действительно… Курите вашу трубку, прошу вас…
Чувствовалось, что метр Рамюэль весь проникнулся собственным могуществом, он сел за свой письменный стол, словно заместитель прокурора в прокурорское кресло.
– Среди тех дел, которые я веду, я не вижу ни одного…
– Речь пойдет не о ваших клиентах, метр… Впрочем, я в некотором смятении… Мне хотелось бы, чтобы вы рассматривали мой визит как приватный…
Рамюэль настолько привык к судебным заседаниям, что он и в жизни продолжал вести себя так же, как в зале суда, – та же мимика, те же размашистые жесты руками, на которых не хватало только широких рукавов черной мантии.
Сначала он с комическим видом вытаращил глаза, потом раскинул руки, как бы выражая тем самым изумление.
– Позвольте, комиссар, уж не собираетесь ли вы поведать мне, что находитесь в затруднительном положении?.. Защищать комиссара Мегрэ…
– Нет, мне лишь необходимы кое-какие сведения о…
– Об одном из моих клиентов?
Он изобразил на своем лице смущение.
– Надеюсь, мне не надо напоминать вам…
– Не беспокойтесь. Я не прошу вас выдать профессиональную тайну… Долго объяснять, для чего, но мне необходимо узнать кое-что об одном из ваших коллег…
Брови нахмурились, как и следовало ожидать, преувеличенно, словно адвокат разыгрывал привычную комедию перед присяжными.
– Тем более что это вопрос, которым вы не предадите дружбы…
– Говорите. Но, само собой разумеется, я ничего не обещаю вам…
В его голосе прозвучало раздражение, но у комиссара не было выбора.
– Я полагаю, вы прекрасно знаете вашего коллегу Жан-Шарля Гайара…
Деланное замешательство на лице.
– В свое время мы часто встречались…
– Вы поссорились?
– Скажем так… мы просто стали встречаться реже…
– Вы знакомы с его женой?
– С Жанин?.. Впервые я увидел ее, когда она еще танцевала в «Казино де Пари»… Сразу же после войны… В то время она была очаровательной девочкой… И красивой!.. Ее называли красотка Лара, и прохожие оглядывались ей вслед…
– Лара ее фамилия?
– Нет… Настоящая ее фамилия Дюпен, но танцевала она под именем Жанин де Лара… Возможно, она сделала бы блестящую карьеру…
– Она отказалась от карьеры ради Гайара?
– Он женился на ней, дав обещание не требовать, чтобы она оставила подмостки…
– И не сдержал слова?
Теперь метр Рамюэль играл самое скромность. Казалось, он взвешивал все «за» и «против», вздыхал, как бы раздираемый противоречивыми чувствами.
– В конце концов это знает весь Париж…
– Пальцы он потерял на войне?
– Да… Участвовал в Африканской кампании… Потом, если не ошибаюсь, воевал в Сирии… Был лейтенантом десантно-диверсионной группы… Надо признать, он никогда об этом не говорит… Он не из тех, кто находит удовольствие в рассказах о своих военных похождениях… Однажды ночью, выполняя задание захватить вражеский патруль, он сам попал в западню, и, чтобы спастись, ему пришлось голой рукой схватить нож, который приставили ему к груди… Он силач… В Жанин он влюбился безумно и решил жениться на ней… В то время он был стажером у метра Жуана, специалиста по гражданским делам, и зарабатывал не много… Терзаемый ревностью, он все вечера проводил за кулисами «Казино де Пари»… Вы догадываетесь о дальнейшем…