Гнев Пигмалиона
Шрифт:
«Что ж, – подумала девушка, – так даже лучше: ни тебе вопросов, ни глупых разговоров – только секс».
Она вытащила одну картину за деревянную рамку. Это оказался портрет некрасивой женщины в мехах с болонкой на коленях. Наташа не могла отвести глаз от ее лица: оно выглядело настолько живым, что это пугало!
– Надо же, – пробормотала он, – прямо как фотка!
– Положи где взяла, – впервые за долгое время подал голос мужчина. Наташа подчинилась, – видимо, пришла пора отрабатывать.
Девушка вышла из-за перегородки и направилась к дивану. Она никогда в жизни не занималась сексом с художником или артистом, ведь на шоссе таких клиентов не встретишь. Может, у него закидоны какие
– Ты бы хоть сказал, как зовут, – с легкой обидой пробормотала девушка. – Перед этим надо же познакомиться!
– Виктор, – прозвучал короткий ответ.
Поняв, что большего не дождется, Наташа со вздохом расстегнула лифчик. В этот момент ей вдруг стало неловко: бюстгальтер-то не первой свежести, и парень, скорее всего, это заметит! До сего момента девушке и в голову не приходило стесняться грязного белья, ведь клиенты не обращали на это внимания: их интересовало то, что под бельем, а там у нее все в полном порядке! Наташа знала, что у нее красивое тело – Афродита это сразу заметила.
– У тебя отличные ноги и грудь, – сказала она, когда в первый раз увидела Наташу. – Как будто специально лепили!
Но сейчас девушка испытывала неловкость, а ведь она знала, как этого не любят «клиенты»: нужно казаться профессиональной и умелой во всех отношениях, а не глупой гимназисткой! Да ведь она делает это не в первый раз, так почему же так трудно дается каждое движение? Наверное, непривычная обстановка и этот гладкий, как картинка, парень так на нее действуют!
Бюстгальтер упал к ее ногам, и Наташа сделала несколько шагов вперед, но грозный окрик остановил ее:
– Вернись на середину!
Вздрогнув, она подчинилась. Ну, разумеется, разве могло быть иначе: неужели после всего, что произошло, можно ожидать нормального, человеческого секса?
Виктор встал с дивана и медленно прошелся вокруг, затем вдруг схватил Наташу за подбородок и приподнял голову так, чтобы свет падал на лицо. Он долго смотрел на нее, пока у девушки не затекла шея, потом неожиданно отпустил.
– Ты когда в последний раз мылась? – спросил он бесцветным голосом.
– На прошлой неделе! – обиженно ответила девушка. – Тоже мне, аристократ! – продолжила она сердито, переминаясь с ноги на ногу на полу – не от холода, а от внезапной и совершенно неожиданной неловкости. – Если ты такой брезгливый, чего ж девок с улицы тащишь – другие не дают, да? Импотент, что ли?
– Одевайся, – приказал хозяин квартиры и, вернувшись на место, достал сигарету и прикурил.
– А мы не будем?.. – начала она.
– Не будем, – отрезал он. – Я сказал: одевайся!
Наташа нагнулась за бюстгальтером. Непонятно отчего, но она ощущала разочарование, не понравившись странному парню.
– Боишься СПИД подцепить? – буркнула она.
– Нет, – усмехнулся он. – Не боюсь.
– Почему?
– Потому что вирус СПИДа развивается в течение пяти лет, а это очень, очень долго… Мне столько не надо.
– А у меня и нет СПИДа, – неизвестно зачем сказала Наташа. – И прочих, типа «трепака» и «гены», тоже нет. Чистая я, недавно проверялась в диспансере!
Это была абсолютная правда: пару недель назад ее изнасиловал водитель, и Наташе показалось, что с ним не все в порядке по венерической части. Она тут же кинулась сдавать анализы – благо, у Афродиты имелись связи, так что не пришлось выслушивать нотаций! Все оказалось в ажуре, и Наталья успокоилась.
– Ты мне не для того нужна, – сказал
– Что? – насторожилась девушка. Прошли времена, когда она верила в Деда Мороза и прочую ерунду, давно знала, что жизнь не предлагает подарков за красивые глаза – за все надо платить!
– Хочешь уйти с шоссе?
Вопрос застал ее врасплох, и Наташа застыла с лифчиком в руках, не уверенная в том, что правильно расслышала.
– Нет, если проституция – твое призвание, то неволить не стану, – добавил художник, многозначительно хмыкнув. – Коли так, скажи сразу, и не будем терять время: где дверь, ты знаешь!
– А что взамен? – спросила девушка, сглатывая комок, внезапно перекрывший горло. – Ну, за эту… возможность – что ты хочешь взамен?
– Твою жизнь, – последовал краткий ответ.
Семья, в которой родилась и до определенного возраста росла Наташа Коробицына, считалась благополучной. Отца своего она никогда не видела, зато у нее была замечательная мама, работавшая терапевтом в районной поликлинике. Жили они небогато, но концы с концами сводили, и Наташа не жаловалась. Иногда и у них случались праздники. Наташа на всю жизнь запомнила один Новый год, когда мама, придя с работы пораньше тридцать первого декабря, с загадочным видом протянула ей красиво упакованный сверток. Дрожа от нетерпения и предвкушения чего-то прекрасного, Наташа развернула упаковку, стараясь не повредить бумагу, и увидела самое потрясающее платье, какое только можно себе представить! Оно было покрыто золотыми блестками и переливалось в свете люстры всеми цветами радуги. Наташа немедленно нацепила его и даже перед сном, когда в два часа ночи мама выключила телевизор и велела идти в постель, девочка еле позволила себя уговорить расстаться с обновкой. Мать наотрез отказалась разрешить дочери отправиться в этом платье в школу в первый учебный день после зимних каникул, и Наташа страшно переживала по этому поводу, но ощущение праздника осталось с ней надолго.
А потом появился папа Женя, и из ее жизни исчезли все праздники. Он работал автослесарем и получал хорошую зарплату. Они с Наташиной матерью познакомились в поликлинике, и их роман развивался быстро. Впервые за долгое время у женщины появилась надежда на лучшее будущее, ведь Евгений был таким внимательным и чутким, покупал ей цветы и дарил подарки дочке. Поначалу Наташа отнеслась к мужчине настороженно, но, как и всем детям ее возраста, ей хотелось иметь полную семью, в которой присутствовали бы и папа, и мама. Она довольно скоро согласилась называть маминого парня «папа Женя», и он переехал жить к ним. Первые полгода все шло неплохо: папа Женя работал, у Наташи появилась кое-какая новая одежда и даже велосипед. Они приобрели большой телевизор взамен плохо работавшего старого и сделали ремонт в ванной и на кухне. В целом Наташа чувствовала себя счастливой, но этот период длился недолго. Вскоре папа Женя стал приходить домой поздно и в подпитии. Они постоянно скандалили с матерью, а девочку отправляли погулять, чтобы она не становилась свидетельницей безобразных ссор. Только Наташа не уходила, а садилась под дверью и с замиранием сердца прислушивалась к звукам в квартире. Когда все стихало, она незаметно просачивалась в свою комнату и пряталась под одеялом, пока не приходила мама. Иногда девочка замечала, что у матери распухла щека или челюсть, но та отшучивалась, говоря, что все это – взрослые дела и что папа Женя хороший. «Просто он очень устает на работе», – постоянно повторяла мама, и Наташе хотелось в это верить. А потом случилась настоящая беда: мать заболела. Сначала это были легкие недомогания, она стала принимать таблетки, но врачи советовали лечь в больницу.