Гном Гномыч и Изюмка

Балинт Агнеш

НЕ ХОЧУ КУПАТЬСЯ

В подпечке Изюмка мог бы хоть целый век пролежать, потому что стенки там всегда были теплыми. Но Гном Гномыч считал, что подпечек совсем не для того, чтобы в нем спать. Сам он спал на мешке, набитом соломой. Днем заправлял постель красивым покрывалом, которое соткал из козьей шерсти.

— Будет и у тебя славное местечко! — пообещал Гномыч Изюмке. — Вот только кончится дождь, припасем мы и на твою долю соломки.

В первый же теплый, погожий день он, как обещал, принес домой большую вязанку свежей соломы. Изюмка сразу

же захотел на соломе покувыркаться. Но Гномыч не разрешил.

— Сначала я тебя выкупаю, — сказал он.

— Не люблю я купаться, — завизжал Изюмка.

— А я не люблю чумазых поросят, — предупредил его Гном Гномыч.

— Ну и не надо! — захрюкал Изюмка и спрятался под печку — Да я лучше пойду куда глаза глядят. Найду себе какой-нибудь приличный свинарник. Там-то уж не надо будет купаться. Зарылся в солому и спи себе на здоровье.

— Ну что ж, иди, — согласился Гномыч. Изюмка ушам своим не поверил. Подождал, может быть, Гномыч его окликнет, остановит, но нет — не окликнул, не остановил. Так очутился Изюмка за дверью. А там темнотища — хоть глаз выколи! И вокруг — ни огонька. Как в тыквенном-то домике хорошо да светло было. Прижался Изюмка пятачком к оконному стеклу: может, Гномыч заметит, как он тут на холоде зябнет, да сжалится. Но тот знай в своей печке кочергой шурует, на окно даже и не глядит, весело себе под нос что-то насвистывает.

Совсем грустно сделалось Изюмке. Стоит, чуть не плачет, жалеет, что наговорил Гномычу грубостей.

Вдруг дверь открылась, и из нее вышел Гномыч с метлой в руках.

— Э-э! — удивленно воскликнул он, заметив Изюмку. — Да ты, оказывается, еще здесь?

— Здесь, — дрожащим голоском хрюкнул Изюмка. Он надеялся, что старый Гномыч сейчас спросит, не озяб ли он, и тут же пригласит в дом. Но вместо этого Гном Гномыч принялся разметать метлой лужу дождевой воды, скопившуюся у порога.

Разметает и приговаривает:

— Как тут хорошо-то, на свежем воздухе! А то в домеу меня такая жарища, ну прямо спасу никакого нет.

— А я люблю, когда жарища, — вздохнул Изюмка. — А еще больше купаться люблю. И чтобы вода обязательно горячая-прегорячая была.

— Да что ты говоришь? — удивился Гномыч. — Тогда иди скорей, пока она еще не остыла.

Тут Изюмка бросился со всех ног в дом, да так проворно, словно за ним гналась целая стая волков.

Ну конечно же, поросенок, как и положено, немножко визжал, пока его купали, жаловался, что мыло лезет в глаза. Но зато, когда купанье закончилось, он никак не хотел вылезать из ушата и все время требовал:

— Хочу еще купаться. Еще хочу.

Но Гномыч сказал:

— На сегодня хватит! Ты и так вон целую лужу на пол наплескал.

В это время в дом заглянул дядюшка Грач, Гномычев старый приятель еще по улице Кузнечиков.

— Что это у вас тут происходит? — прокаркал он. — Морр-рское сррражение?

— Да нет. Просто Изюмка чистоту наводил. Личную гигиену — объяснил Гном Гномыч гостю. — Ты же знаешь, как эти маленькие поросята любят в воде поплескаться?

КУКУ-КУКОЛКА

Чтобы Изюмка не скучал, Гномыч ему из моркови, репы и капустных кочерыжек

целый игрушечный зверинец сделал. Изюмке очень нравились эти игрушки. Но иногда он забывался и ни с того ни с сего принимался их грызть. Смотришь, а он уже съел все игрушки без остатка. Приходилось Гном Гномычу снова мастерить зверюшек.

Он вырезал их из сухих кукурузных початков. Они оказались не такими вкусными, как прежние, поэтому Изюмка их совсем не ел.

Не пожелал он пообедать и куклой из кукурузной кочерыжки в платье из початковой чешуи и с волосами из кукурузных усов. Наоборот, он так полюбил эту свою новую куклу, что не мог уснуть без нее. Имя он ей дал: Куку-куколка. На его языке это означало: «кукурузная куколка».

Так же, как, например, можно было бы для краткости говорить вместо «кукурузная палочка» и «кукурузная мука» — «кукупалочка» или «кукумука».

Днем Изюмка сидел в своей теплой печурке, играл с куклой, приговаривал:

— Не чавкай, когда ешь, Куку! Вытри носик, Куку-куколка!

И тогда Гномыч мог спокойно заниматься делами по хозяйству.

Но Изюмке очень быстро надоело играть с Куку-куколкой, и он опять начал приставать к Гномычу:

— Поиграй со мной!

А Гномыч как раз был занят: подошва у ботинка оторвалась, он ее и пришивал.

— Если я сейчас не пришью подошву к ботинку, завтра мне и во двор не в чем будет выйти! Ты пока один поиграй со своей куколкой.

Но Изюмка обиделся на Гномыча и швырнул Куку на пол.

Прошло немного времени, вдруг в дверь кто-то постучал. Оказалось, это пришел Филя, по фамилии Зайчик, младший сын из большого семейства Зайчиков. Ростом он был с Изюмку, только уши у него отросли намного длиннее.

А пришел Филя попросить взаймы свечку, потому что в доме у них выключили свет.

Гномик принялся искать свечку в деревянном ящике, а Зайчик Филя стал шевелить ушами, чтобы рассмешить Изюмку. Но тот не хотел вылезать из своего подпечка и что-то там все время сердито хрюкал.

И вдруг Филя Зайчик заметил Куку-куколку, которая валялась на полу:

— Ой, какая хорошая куколка! Давай, Изюмка, поиграем с тобой в куклы?

— Не трогай ее! — завизжал Изюмка и сразу выскочил из подпечка. Схватил куклу, прижал к груди, зло хрюкнул: — Это моя кукла! Не дам я тебе играть с Куку-куколкой!

— Что я ее, съем? — обиделся Зайчик. — Да у меня у самого, если хочешь знать, целый заячий полк есть. Из капустных кочерыжек. Я и то их не грызу! Ты таких зайцев и не видал.

А то подумаешь! «Моя, моя»!..

Тем временем Гномыч отыскал свечку, дал ее Филе.

— Спасибо, — вежливо сказал Филя Зайчик. — Ну я поскакал, а то у меня там все заячье семейство в темноте сидит. Филя убежал, Гномыч вернулся к своим делам. Немного погодя ковыляет к нему Изюмка и жалобно так ноет:

— Ск-у-у-учно мне!

— Почему же? Играй с куколкой. Теперь у тебя никто ее просить не будет.

— А как с ней играть? Я уже покормил ее и спать уложил.

— Жаль. Мне с тобой в куклы играть некогда. Ботинок чинить надо. Вот был бы здесь Филя, он-то уж обязательно какую-нибудь игру придумал. Их, зайчат, вон сколько. Они много всяких игр знают.