Гномики в табачном дыму
Шрифт:
— «Чем я хуже этого гнилушки Гогии!..» Илья Чавчавадзе. «Отараант-вдова».
На этого-то самого Гогию выжидательно уставился Георгий. Гогия, бурча что-то, нехотя поплелся к машине.
Мы с Зурабом натягиваем сапоги. «Наряжается» и Тина.
— Стоит ли тебе мокнуть? — говорит ей Зураб.
— Ничего, поеду.
— Оставайся тут, без тебя обойдемся, — решает Георгий, а его слово последнее, обсуждению не подлежит.
Мы склоняемся над раскрытой картой.
—
Задача ясна. Гогия сигналит — ждут вас, дескать.
Георгий садится рядом с Гогией, мы с Зурабом сзади.
— Ничего для вас нет, ни дождя, ни слякоти, — брюзжит Гогия.
За окошком скучная картина бездарного художника: серое небо без просвета, зеленая земля без единого цветка и темные извивы убегающей из-под колес слякотной дороги.
— Сверни налево, — велит Георгий, выверяя по карте направление.
— Не проедем, что-то не вижу колеи, — нервничает Гогия.
— Зато после нас другие увидят, — успокаивает его Георгий.
— Слова вам не скажи! — вскипает Гогия.
— Почему?! Говори сколько хочешь… — Я примирительно кладу ему руку на плечо.
— Убери руку! — злится он. — Кто по эдакой жиже едет! Еле руль удерживаю, машина не слушается.
— Да, очень скользко, сбрось газ, — говорит Георгий.
Гогия сбросил газ.
Скоро по стеклам зашуршали дождевые капли.
Вдали обозначилась темная полоска реки.
Справа от дороги показалась отара овец. Растревоженная дождем собака трусцой обегала отару. Чабан на коне, потонувший в своей бурке, напоминал всадника без головы. Конь спокойно пощипывал траву.
На шум машины из бурки высунулась голова.
Георгий окликнул чабана и остановил машину.
— Куда направляетесь? — спросил чабан, ответив на наше приветствие.
— К станице Отрадная.
— Не проедете, залило брод.
— А другой дороги нет?
— Есть, через ту гору. — Он указал на единственную гору в окрестностях. — За ней станица Удобная, до нее километров сорок, а там и Отрадная рядом — еще километров семь.
— В три раза удлинять путь?! — возмутился Гогия.
— Ничего не поделаешь, речку не переехать, — убежденно повторил чабан.
— Нет ли где поблизости трактора?
— Трактора тут нет. Езжайте назад, не теряйте времени. И через гору-то, пожалуй, не переедете.
— Почему?
— Грузовики колхозное сено возят, очень глубокая колея, застрянете.
— Вот каркает! — разозлился Гогия.
— Не каркает, а остерегает, — поправил его Зураб.
— Давайте сначала брод проверим.
— Говорю же — увязнете! — крикнул нам вдогонку чабан, хлестнув коня.
И, пока не скрылся из виду, я смотрел, как он гнал своего жеребца по мокрой траве. Верная собака вприпрыжку бежала за хозяином; потом, словно устыдившись своего легкомыслия, вернулась охранять отару. Тучные овцы, пощипывая траву, брели за черным бараном; куда шел вожак, туда двигались все — и овцы, и собака, и чабан.
Гогия резко затормозил. Георгий боднул головой ветровое стекло.
— Дальше ехать опасно, точно увязнем, — объяснил Гогия.
Георгий не успел раскричаться — мы почувствовали, машину затягивает в топь.
Гогия включил оба моста. Газик взревел, словно ехал со скоростью двести километров, хотя в действительности еле отползал назад. Впереди осталась глубокая колея. Машина выбралась наконец на твердую почву и, облегченно фыркнув, развернулась.
— На большой скорости можно проскочить! — уверенно сказал Георгий, потирая ушибленный лоб.
— Нет, — отрезал Гогия.
Георгий молча двигался к речке.
Метров десять он шел довольно легко, но до середины речки было еще далеко.
— Проедем, проедем! — крикнул он нам. — Под ногами твердо.
— Ну скажите, есть у него голова?! — вскричал Гогия. — Сам по колено в грязи, а кричит — проедем!
— Не было бы головы, не поставили бы начальником. — Зураб ухмыльнулся, глянув на меня.
— Ладно, не доводи! — зарычал на него Гогия.
Георгий обтер сапоги травой, сел на свое место и упрямо повторил:
— Проедем. На большой скорости проедем.
— Проедем, как же! — Гогия пренебрежительно махнул рукой и направил машину в сторону горы.
Миновав кукурузное поле, мы добрались до горы, указанной чабаном.
Дорога тянулась по краю ущелья, да еще с уклоном к обрыву. А тяжелые грузовики действительно изрезали ее.
— Угодим в колею — не вылезем, — со злорадством пообещал Гогия.
— И камня не сыщешь подложить под колеса, — неожиданно поддержал его Зураб.
— Точно. А почему тут нет камня? — полюбопытствовал Гогия.
— Слой почвы мощный — вот почему.
На поворотах машина скользила по размокшей глине, норовя скатиться в ущелье. Требовались твердая рука и зоркий глаз, чтобы не сорваться вниз или не съехать в колею.
До перевала оставался один поворот, подъем был уже позади, но тут, почти у вершины, дорога резко сузилась. Гогии пришлось замедлить ход. Колеса забуксовали, машина медленно сползала к обрыву…