Гоа. Для тех, кто устал... жить по инструкциям
Шрифт:
8 марта наш известный тут ресторатор подрался с группой не очень трезвых католиков. В драке он умело пнул одного в туловище, и тот, ударившись башкой о камень, валявшийся на дороге, умер через три дня в больнице. Кстати, это произошло в нашей деревне, где и я всех, и меня все знают. Так вот, индийцы в противовес официальной, газетной версии происшествия рассказывали, что Костя наш был, в общем-то, не так уж и не прав. Его оппонент напился и начал к тому задираться из-за света фар Костиного автомобиля, слепящего ему глаза. Местный алкаш уже конкретно поддостал окружающих. Индийцы даже говорили, что жаль, конечно, убиенного, но человек он был совсем дрянной. И россиянину они были даже благодарны в какой-то степени, что избавил их от него. Правда, Константину от этого было не легче в крепости Агуада. Но у него оказался папа служащим, по слухам, депутатом в Российской Государственной думе, ну, или что-то вроде того по статусу. И как, вы думаете, закончилось дело? Как у
Вообще, не надо быть большим и начитанным изотериком, чтобы понять одну вещь. В каждой книге по теме, возьмите любую из них, вы найдете главную мысль. И поверьте, ее правдивость неоднократно проверена лично мною, на собственном опыте: как вы сами относитесь к миру, Пространству, Жизни, окружающим и так далее, называть можно по-разному и причислять сюда все больше и больше, тем и они отвечают вам. Как вы ведете себя, так и в отношении вас будет складываться эта действительность, а свою реальность мы создаем себе сами. Если вы, проходя мимо милиционера (пардон, в России уже незаконно это определение), полицейского, будете думать о нем как об алчном гамадриле с кокардой, у вас значительно повышаются шансы быть им остановленным для различных полицейских процедур. А если вы относитесь к нему с любовью, как к части единого целого, чем являетесь и вы сами, да еще улыбнетесь ему, поверьте, он и сам начнет вам улыбаться, хотя бы потому, что посчитает вас сумасшедшим, а с сумасшедших – что возьмешь:)? Согласитесь, это в любом случае результат положительный в сравнении с противоположным.
Наверное, нет смысла сильно расписывать поведение некоторой части наших соотечественников за границей. Все мы люди грамотные, в Интернете ориентирующиеся, и читаем время от времени душещипательные истории на эту тему. Скажу только, что русскому человеку поведение русских скорее бросится в глаза, нежели чье-либо другое. Мы, ясен пень, не агнцы, но порой, мне кажется, ведем себя даже достойнее, чем некоторые известные этнические группы. В первые годы освоения Гоа русичами индийцы были от нас в полном восторге. И контингент здесь тусовался несколько другой, нежели сейчас, и цены в разы отличались от нынешних, догадайтесь в какую сторону? Для пионеров русского безделья в Гоа они были не просто смешными, а петросянообразными, то есть никакими.
Далее пошел рост популярности, сарафанное радио, различные пейсатели :) и прочие разговорчивые товарищи разнесли весть о благостных краях по широким просторам нашей необъятной. К делу подключились люди индийской национальности, имеющие отношение к России. Они организовали туристические агентства в Москве и Питере, нашли контакты с земляками из консульства. Началась массовость, а массовость никогда не являлась показателем положительным. И контингент нынче поменялся, вернее – разнообразился, и цены мы сумели так взвинтить, что еще лет десять, и Гоа ничем не будет отличаться от какой-нибудь оцелофаненной Испании. Критическая масса россиян нарастает, и время от времени происходит сброс излишнего давления, словно открывается аварийный клапан на скороварке.
Примерно такая ситуация складывалась в 2009 – 2010 годах, когда правительство Индии перестало давать россиянам «длинные» туристические визы (полгода). Самые продолжительные выдавались на два месяца, да еще с условием двухмесячного перерыва, между выездом и въездом. А бизнес-визу ограничили полугодом. Объяснений и домыслов относительно этого факта появлялось множество. Высказывались мнения о политической подноготной. В то время Индия закупала у России авианосец, который по договору переделывали из старого боевого корабля. Деньги были заплачены вперед, срок и сумма оговаривались одни, а на деле все вышло абсолютно по-индийски:) – увеличились в пару раз в размерах. Поэтому со стороны индийского правительства задействовались подобные политические рычажки.
Индия в целом страна, настолько самодостаточная, что наличие русских туристов на ее экономике вряд ли скажется сколько-нибудь заметно. Чего нельзя сказать про отдельно взятый Гоа. Тут доля русскоговорящего приезжающего весьма значительна. И для многих местных латифундистов гестхаусной ориентации это был значительный удар по бюджету. По сравнению со всей Индией, население которой стремится к полутора миллиардам, наш штат со своими миллионом четыреста тысяч как деревня в составе Красноярского края. В столице страны, городе Дели, разглядеть на экономической карте такую «залипупу» реально, только вооружившись микроскопом. Вот не сразу и заметили, потому экспериментальные ограничения продлились более года.
В Индии, как и во всем цивилизованном мире, очень сильны колебания в политических заявлениях и действиях политиков в зависимости от близости выборов. Примерно такая фигня и происходила тогда. Большая страна – большие политические игры. В борьбе за власть лозунги
ЧАСТЬ 2 Праздники и обычаи
Индия – страна древняя, соответственно и обычаев у нее за тысячелетия накопилось в избытке, а если к ним прибавить еще традиций, которых даже больше, то получится очень веселая картина. Веселиться народ тут любит и умеет, но все происходит не совсем привычно для нашего понимания этого процесса. Как таковой алкоголь пришел в жизнь простых индийцев совсем недавно. Когда я жил в городе Дели вместе со своими родителями в прошлом веке, его даже там приобрести было проблематично. Для большинства тех, кто и выпил бы, это было не по средствам. Для традиционного инду он на фиг не сдался. Муслимам от него бечь следует, куда глаза глядят, главное, чтобы тот им не попадался во избежание соблазна. А с местными христианами, теми, которым по религиозному регламенту что пей, что не пей – пофиг, мы тогда знакомы не были. Бутылка ужасного местного пойла с этикеткой из газетной бумаги, на которой без излишеств значилось – ВИСКИ, со скудными строками специфической информации стоила пятьдесят рупий. Шнягой содержимое было ацтойной, говорю с уверенностью, так как пробовал на вкус, ибо русское самосознание во мне открылось еще во втором классе начальной школы, существовавшей при посольстве СССР.
Я очень хорошо запомнил цену, потому как за неимением детской компании все время крутился среди взрослых, подслушивал, о чем они базарят, знал их потребности. А в те времена это были солидные деньги, курс доллара колебался чуть выше восьми рупий, бутылка водки в Москве стоила три рубля шестьдесят две копейки. Соответственно, и возможности окружающих, кондиции которых они озвучивали вслух, мне становились известны. Люди то были по большей части русские, оторванные от родины, а в советские времена считалось непатриотичным говорить, что у тебя все в порядке, если ты находишься вдали от нее. Поэтому пили сильно, с чувством и понимали в этом деле толк.
Простой советский специалист, работающий при индийской редакции советского журнала, доставать бухло мог только двумя методами. Первый – привоз из, как тогда говорили, СОЮЗА. Но этого, обычно, не надолго хватало. Второй – обращаться к тем немногим, у кого имелся статус дипломата и кому полагалась ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ВЫПИСКА. Не помню, как называлась та организация, кажется «Союзторгэкспорт» или «импорт», она снабжала магазины «Березка» в Москве и дипломатических сотрудников, работающих за границей. Таким «блатным», то есть человеком, обладающим диппаспортом и соответственно дипподпиской, был мой батюшка. Сам он не курил, по крайней мере, сигарет, но короба с дипподписочными ништяками, приходящие в его адрес, ломились от блоков сигарет, заказанных людьми курящими. И бухлянки – людьми бухающими. А занимались этим практически все советские люди, невзирая на национальность, должность и наличие или отсутствие второго места получения заработной платы, а именно в учреждении, расположенном на Лубянской площади в Москве. Никто не делал секрета из того, что загранработники состояли в неформальных отношениях с этим ведомством. Некоторые даже говорили собеседникам в ответ на рассказанный новый анекдот про Брежнева типа: ты парень, чего такое городишь, не в курсе, что ли, где мы получаем вторую часть зарплаты? А официальный кагэбэшник в состоянии измененного сознания периодически выбегал на полянку перед домом, где вечером собирался контингент почесать язык, палил из табельного Макарова в воздух и конкретно всем представлялся. А поскольку это происходило практически каждый день, то даже местные сторожа и дворники знали его звание. Но, видимо, о душевной открытости товарища проведали и в головном офисе, так как скоро прилетел из Москвы его преждевременный сменщик. Который, впрочем, тоже не продержался более полугода. У меня в то время уже сложилось впечатление о специфике их «опасной и трудной» службы, будто они проходят специальные тренировки по потреблению алкоголя и являются профессионально подготовленной бригадой неуравновешенных алкашей. По крайней мере, то подразделение, сотрудники которого засылались в советские загранучреждения, на работу «глазом».