Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– Шевченко! – сурово окликнул его замполич. – Какой сегодня день недели?
– Четверг, – вздрогнул от неожиданности вопроса Тарас.
– А мы с тобой о чем на прошлой неделе договаривались?
– О чем?
– Вот только не надо строить невинные глаза и пытаться включать дурака! – рассердился Кульчицкий. – Ты стихотворение для юбилея Управления кадров написал?
– А… Да… Оно у меня… В общем, здесь. В компьютере.
– Выводи на принтер и неси ко мне в кабинет, – распорядился замполич, выходя из оперской.
– Олег Семеныч! Буквально
«Кадры – мантры – чакры…»
Сразу после совещания Мешечко поехал в Следственное управление, надеясь застать там своего давнего знакомца, а по совместительству – регулярного поставщика работы и головняка для «гоблинов», старшего следователя Олега Викула. Андрей очень надеялся, что Викул, будучи в курсе новостей и сплетен, циркулирующих в околоследственных кругах, сгрузит ему недостающую часть информации. И тогда, возможно, не дающие ему покоя пазлы выстроятся по примеру льдинок из «Снежной королевы», и всё слово можно будет наконец прочесть целиком. Главное, чтобы этим словом не оказалась пресловутая «Вечность»…
…Однако не удалось. Выстроить. По приезде на место выяснилось, что именно сегодня в Следственное нагрянули проверяющие из столицы, а посему весь личный состав Управления был скопом введен в состояние, именуемое в народе как «в жопу раненный олень». Так что всё, что смог сделать для поджидающего на улице Андрея Викул, так это выскочить из здания, сославшись на внезапный приступ диареи. Вместо приветствия с ходу предупредив коллегу, что времени у него – лишь на «пару затяжек».
– Андрей, очень быстро! Я действительно капитально пригораю. У нас там сейчас такое творится!
– Какое?
– Представь себе пожар на фабрике по разведению песцов. Вот примерно в таком духе. Короче, что у тебя?
– Олег, ты в курсе, что в штате ваших прямых конкурентов, то бишь в Следственном комитете, имеется чернокожий сотрудник?
– Ну да, есть у там них опер-мулат, – подтвердил Викул. – Внебрачное дитя интернациональной дружбы. Как зовут, не знаю. Тем более что его всё больше по прозвищу кличут – Тимати.
– Имеешь что о нем сказать?
– Лично я с ним по работе не сталкивался, а люди… разное говорят.
– А что именно говорят?
– Общий вектор, скорее, негативный. Но ты же знаешь, я не любитель собирать слухи. Тем более когда они непосредственно не касаются моего ведомства.
– Олежек! – умоляюще сложил руки Мешок. – Мне край как нужны все эти слухи! Пускай даже самые фантастические!
– Ну, в принципе, я могу переговорить с парой-тройкой ребят, которые немного в теме, – неопределенно пожал плечами Викул. – Но только, извини, не сегодня. У меня сейчас действительно – полный песец.
– Когда?
– В понедельник, во второй половине дня устроит?
– Лучше бы, конечно, пораньше, – вздохнул Мешок. – Ну да куда деваться… Хорошо, тогда в понедельник
– Хорошо, постараюсь узнать и отправить.
– Спасибо, дружище! Ты – человек!
– А вот в этом не уверен, – горько усмехнулся Викул.
– В каком смысле?
– Я говорю, что на этот счет у наших московских друзей, похоже, несколько иная точка зрения. Ладно, всё, Андрей, я полетел…
Викул на бреющем полетел обратно в Управление, а Андрей, в состоянии глубочайшей задумчивости, поплелся к машине. Чертовы пазлы складываться категорически не желали. В размышлениях о них Мешечко провел весь остаток дня сегодняшнего. А затем – и наступившего завтрашнего. Но «вечность» так и не проявилась…
…А потом незаметно подкралась суббота. И размышлять Андрею сделалось некогда, потому как былые оперативные планы все-таки пришлось подвергнуть существенной корректировке. И начинать спешно готовиться играть новую партию. Практически с колес и на чистой импровизации…
Парголово,
8 августа 2009 года,
суббота, 14:28 мск
Крепко заснув во время дневной прогулки, детеныш никак не желал пробуждаться. Между тем час кормления давно миновал, и Анечка, придерживавшаяся в этом вопросе неукоснительного соблюдения расписания, сидела возле кроватки и терпеливо ждала, когда малыш начнет ворочаться или хотя бы вздрагивать ресничками. Именно в этот момент она собиралась попытаться дать ему грудь: если голодный, то и во сне пососет.
Дверь в комнату молодых приоткрылась с неприятным скрипом («Венька, зараза такая! Сколько раз просила смазать петли!»), и Анечка недовольно повернула голову, приложив палец к губам:
– Тсссс! Он всё еще спит!
– Телевизор не смотришь? – взволнованным шепотом спросила мама.
– Нет. А что?
– Включи четвертый канал. «Вести». Церковь наша сгорела!.
Анечка испуганно схватилась за «лентяйку» и судорожно принялась листать каналы. Агрессивный звук рекламы на одном из них мгновенно разбудил малыша – он сердито запищал, однако молодая мама даже не обернулась в его сторону.
«…немногочисленные очевидцы рассказывают, что пожар начался примерно в половине первого ночи, – бесстрастно вещала репортерша питерских „Вестей“ Жанна Скворцова. – И хотя пожарные прибыли на место происшествия уже через девять минут, церковный купол к тому времени выгорел дотла. Работавшие на месте дознаватели не исключают версию поджога. Тем более что, как стало известно нашему корреспонденту, с некоторых пор храм подвергался нападкам так называемых сатанистов… Напомним, что церковь является памятником архитектуры начала ХХ века. С марта прошлого года здесь велись обширные реставрационно-строительные работы… Теперь к другим новостям…»