Гоблины. Жребий брошен
Шрифт:
— А вон, за метеоплощадкой, зелёный домик видите? Вот там наши генералы и обитают. Идите, тетенька, прямо, никуда не сворачивайте. Если заблудитесь — кричите.
— Проводили бы, дяденька.
Парень переглянулся со своими. После чего отставил бутылку и нарочито медленно поднялся со скамейки:
— С удовольствием. Меня, кстати, Кириллом зовут.
— Очень приятно, Кирилл.
— А уж мне-то как приятно. Позвольте ручку?
— Позволю… Ручку… От сумки, — кивнула Ольга и пошла в сторону указанного зелёного домика, демонстративно оставив сумку. Кирилл удивленно посмотрел ей вслед, почесал
— А ничего себе тетенька. Малость старовата, правда, — констатировал тот, которого звали Лёхой.
— Сойдет. Для сельской местности, — согласился приятель
Начальник учебной базы старичок-профессор Петр Петрович Спицын произвёл на Ольгу самое благоприятное впечатление. Невысокий, густобровый, с обильной сединой в бороде и усах, более всего он походил на Деда Мороза, неведомым образом переместившегося из привычной зимы в неуместное своему статусу лето. А добродушный басок, вкупе со «старорежимной» речью, придавали Спицыну дополнительный шарм. Сродни «депутату Балтики» в исполнении артиста Черкасова.
— …В советские времена Новгородский университет котировался довольно высоко. Сейчас, конечно, былая слава слегка потускнела.
— Ох, Петр Петрович, а вы назовите хоть один вуз, где она не потускнела, — встряла Анна Бернгардовна. В миру она была доцентом кафедры экологии, а вот на период летней студенческой практики ходила в заместителях Спицына по учебной работе.
В данный момент все трое чаёвничали, причем с малиновым вареньем, отчего Ольге невольно вспомнился утренний разговор с Мешком о его пристрастии именно к этой ягоде.
— Финансирования-то, небось, только на зарплаты и хватает? — сей вопрос адресовался уже Прилепиной, и та, смущенно улыбаясь, кивнула:
— Есть такое дело.
— Так были бы зарплаты! — с пол-оборота завёлся Пётр Петрович. — А то у одних финансовые паводки, а у других — вечный меженный сток!
— Зато у вас учебная база шикарная. Нам, в Новгороде, о такой только мечтать, — осторожно окунулась в роль Прилепина.
— Э-э, деточка, вы бы посмотрели, как мы тут жили лет пятнадцать назад! У нас собственная передвижная метеостанция на базе ЗИЛа была, катер свой на водохранилище имелся. А тепличное хозяйство!.. Э-эх, да что там говорить… Кому сейчас наша гидрометеорология нужна? Разве что Лужкову — облака над Москвой разгонять.
— Так ещё и эти остатки слизнуть норовят! — вставила свои пять копеек Анна Бернгардовна, обладавшая, как выяснилось впоследствии, характерной немецкой фамилией Вульф.
— А кто норовит?
— Да администрация местная. Им наша база — как кость в горле.
— Почему?
— Места здесь, сами видите, какие, — взялся объяснять профессор. — Всё вокруг дачами элитными застроено. А тут — такой лакомый кусочек, по их мнению, пропадает. Словом, идеальная площадка для какого-нибудь гольф-клуба. Или банно-прачечного, как в наши времена говорили, комплекса. С мудями и блядями.
— Пётр Петрович! — укоризненно покачала головой Вульф.
— Виноват, зарапортовался… Да, Анна Бернгардовна, так куда мы с вами определим нашу новгородскую гостью?
— Ну, если Иоланта Николаевна не будет возражать, я бы поселила ее в бараке у девушек. Там последняя комната абсолютно свободна. Опять же какой-никакой пригляд. С юношами-то чуть проще: там и Алик… аспирант наш… и Евгений Борисович… это физкультурник… расположились. А вот с девками — проблема. Уж такие бедовые на этом курсе попались. Одна Ксюша Синюгина чего стоит.
— Как, Иоланта Николаевна, взвалите на себя ставку воспитателя на общественных началах? Вот только, извините, но доплату за «классное руководство» обещать не могу.
— Взвалю. Без доплаты, — подтвердила Ольга, отставляя гигантских размеров чашку, с которой она еле-еле справилась.
— Э-эх, за что я люблю новгородочек, так это за покладистость характера. Нашим ленинградским фифам не чета! — прищурился профессор. После чего бросил на Прилепину ТАКОЙ оценивающе-хитрющий взгляд, что та даже слегка зарделась. Похоже, по женской части старичок-профессор был ещё вполне себе в форме. — Ну, засим, кажется, всё… Ах да! Надо подумать, за какой бригадой вас прикрепить.
Прилепина придала лицу невинно-равнодушное выражение и осторожно спросила:
— А вот эта… как вы сказали… Ксения Синюгина, кажется? Она в какой бригаде?
— Во второй.
— Тогда, если можно, во вторую?
— Учтите, Синюгина и в самом деле не подарок, — напомнила Вульф.
— А вы её не запугивайте раньше времени, Анна Бернгардовна! — торопливо вмешался Спицын и покровительственно погладил Ольгу по голове. — Всё правильно, уважаемая наша новгородочка. Молодые не должны избегать трудностей. Напротив, они должны к ним стремиться. Дабы преодолевать и самосовершенствоваться… Ну, господа научные сотрудники и деятели научных искусств — за работу! Анна Бернгардовна, не сочтите за труд, проводите Иоланту Николаевну к месту расквартирования
…Отведённая Ольге комната в бараке девушек оказалась на удивление ухоженной и вполне себе пригодной для проживания. В ней имелась даже электрическая розетка, так что ноутбук был прихвачен весьма и весьма кстати. Из предметов мебели в комнате наличествовали: железная двухъярусная кровать с панцирными сетками, стол, два стула, тумбочка и треснувшее (дурной знак!) зеркало. На единственном окошке — далеко не первой свежести, но зато весёленькая, в крупный горох занавеска. Ольга раздвинула её, потревожив вздремнувшего между рам пухлого шмеля, и комната мгновенно наполнилась ярким солнечным светом. Расцветив в том числе многочисленные настенные граффити, навроде «ЭКО-2007!», «Гидромет рулит!» и загадочного «Разрыв шаблона гарантирован!». Непристойностей и похабщины среди сих посланий потомкам и рукописных фресок, слава богу, не обнаружилось.
Ольга щелкнула шпингалетом и аккуратно толкнула раму, выпуская полосатого толстобрюхого бедолагу на волю. Шмель, прогудев слова благодарности, удалился на бреющем в сторону поля со скошенной травой, в углу которого примостилась спортивная площадка. Давешних весельчаков-студентов там уже не было.
Прилепина зажмурилась, подставляя щёку солнцу, и едва не замурлыкала от удовольствия: командировка на природу ей решительно начинала нравиться. Тем более, что шансы на появление в этих дивных местах кровожадного маньяка были если и не совсем нулёвыми, то очень и очень к тому близкими.