Год короля Йавана
Шрифт:
Но хватало в зале и других красоток, хотя некоторые из них в политическом смысле могли повлечь за собой подлинную катастрофу, как, например, темноглазая дочь Рана Джулиана, или другая — уже представлявшая немалую опасность для Райса-Майкла — Микаэла Драммонд. Он потерял счет юным дамам «подходящего происхождения», которых ему и его брату представляли между тем моментом, как они вошли в зал и началом пиршества. Блондинки и брюнетки, рыжеволосые и русые, по возрасту тут были и хихикающие десятилетние девчушки, и зрелые красавицы лет под тридцать. Их платья напоминали летний цветник, голубые, розовые, фиолетовые и алые, и ароматы их окутывали вполне соответствующие, сладостные.
Джавану доводилось слышать о подобных
Райс-Майкл сел справа от него, а Хьюберт — слева, и вскоре уже принесли первую перемену блюд, где были свежеиспеченные булочки в мясном соусе, прозрачный бульон с крошечными клецками, салат из свежих овощей, обильно сдобренный пряным соусом, и кусочки рыбы, зажаренные в ореховой подливе. Все это было невероятно аппетитно, однако Джаван старался есть поменьше, во-первых, из-за жары, из-за того, что он уже успел перекусить чуть раньше, а также памятуя, что впереди ждет еще шесть или семь перемен. Между первой и второй сменой блюд он встретился с посланцами Лланеда и Мурина в небольшом зале приемов, расположенном позади помоста. Его сопровождали Райс-Майкл и Гискард, а также Хьюберт, Таммарон и еще несколько старших сановников. Прозвучали слова поздравления и были вручены дары: кожаный мешочек, полный неограненных рубинов из муринских копей, а также золотые слитки из Лланеда, — после чего все вернулись в пиршественный зал, дабы продолжить банкет.
Но вот в паузе между третьей и четвертой переменой, когда косые лучи солнца уже начали проникать сквозь западные окна зала, Джаван приготовился принять посланника короля Торента. На сей раз с ним был Ориэль, в темно-зеленой тунике, похожей на одеяния, какие в прошлом носили Целители, однако эмблемы этого сана у него, разумеется, не было, поскольку официально ношение их было запрещено законом. Предполагалось, что присутствие Дерини заставит посланников быть осторожными.
А если уж этот Миклос все же ощутит что-то неладное, Джаван всегда мог укрыться за известной отговоркой о чудесных способностях рода Халдейнов, ибо было общеизвестно, что его семейство давным-давно из неизвестного источника обрело силу, достаточную, чтобы справиться с Имре Фестилом. Впрочем, торентский принц, должно быть, слишком хорошо воспитан, чтобы затронуть столь щекотливую тему.
Предприняв все возможные меры предосторожности, Джаван усадил брата слева от себя, Карлан встал между ними с мечом Халдейнов, а Джеровен Рейнольдс занял место справа, дабы в нужный момент он мог подать королю совет. Мастер Ориэль встал прямо за троном короля. Еще нескольких рыцарей, чья верность не подвергалась сомнениям, попросили встать вдоль стен комнаты. Там были Джейсон, Робер, Сорль, Бертранд и Томейс. Помимо этого, Джаван знал, что из укрытия за ними наблюдает не менее полудюжины стражников, включая и Ситрика, с луками и стрелами наготове.
Кроме того, сюда явились не желавшие упустить ничего важного из событий этого дня и остальные члены его совета: Таммарон, Манфред, Ран и Мердок, а также архиепископ Хьюберт и Альберт… хотя, как ни странно, Полин не явился. Джаван не знал, имеет ли его отсутствие какой-то скрытый смысл.
Все присутствующие затихли, когда Джаван занял место на троне. Теперь на плечах его красовалась отороченная золотом мантия, которая была на нем во время церемонии в соборе. Поправив корону, чтобы убедиться, что она сидит ровно и повернувшись к брату, чтобы тот подтвердил, что все в порядке, он подал стражникам знак начинать. Они распахнули двери,
— Посланец короля Торента — его высочество принц Миклос Фурстан.
Возглавляли делегацию шестеро стражников, в конических сверкающих шлемах и кирасах, поблескивающих из-под восточных шелковых одеяний того же рыжевато-коричневого оттенка, что и знамя, которое нес в руках их капитан. На знамени на белом круге был изображен черный олень в прыжке, символ дома Фурстанов. Навершие было украшено лентами и разноцветными шнурами, каждый из которых означал какую-то воинскую победу. Пестрой волной они ниспадали на белые латные рукавицы капитана.
По очереди они поклонились Джавану, ударяя кулаком правой руки в грудь, с выражением уважения, но не подчиненности. Затем по двое, стражники расступились, чтобы по образовавшемуся коридору мог приблизиться знаменосец. Он также склонил голову, однако не наклонив при этом знамя, а затем отступил в сторону и вполоборота развернулся к приближающемуся юноше с поразительно светлыми волосами, одетому в желтый шелк и с диадемой из самоцветов на голове, в знак его высокого ранга.
На боку у торентского принца висел изогнутый меч в золотых ножнах, с рукоятью, богато украшенной резьбой и жемчугом. Его сопровождал оруженосец, чуть моложе принца, державший в руках какой-то предмет, также завернутый в желтый шелк.
Как он того и ожидал, Джаван ощутил у обоих наличие защиты, однако ни один не попытался прощупать его самого, и это был добрый знак. Свои собственные щиты он постарался сделать как можно незаметнее, чтобы гости не заподозрили неладное, а Ориэль напротив расширил свои защитные покровы, чтобы включить в их поле и самого короля.
— Джаван Гвиннедский, — произнес принц, отвесив церемонный поклон, в котором, как и в приветствии его эскорта, не было ни особой почтительности, ни дерзости. — В этот день вашей коронации я принес поздравления от моего короля и брата Ариона Торентского. Хотя в прошлом отцы наши и наши королевства могли испытывать разногласия, но сейчас мой господин желает, чтобы вы знали, что он не питает к вам ничего, кроме самых добрых чувств, и будет молиться о даровании вам долгого и мирного царствования. Поэтому он просит меня вручить сей скромный знак его уважения от одного христианского владыки другому.
Он повернулся к своему спутнику, который вручил ему завернутый в шелк сверток.
— Поскольку слухи об ученых интересах нового короля Гвиннеда достигли и Торента, мы подумали, что сие может стать достойным украшением библиотеки вашего величества. — Принц с этими словами развернул шелк и достал какой-то свиток довольно древнего вида. — Это ничто иное как повествование о жизни одного из ваших предков, благословенного святого короля Беренда Халдейна. Как мне сказали, жизнеописание это было начато до его кончины, когда рассказы о его подвигах еще были свежи в памяти летописцев. Завершена же была сия повесть вскоре после его гибели. Увы, стиль повествования не слишком в моем вкусе, однако рисунки выше всяких похвал… если ваше величество позволит продемонстрировать вам это.
Миклос развернул часть свитка, чтобы показать богато украшенный рисунками пергамент, и Джаван с интересом подался вперед, затем знаком дозволил принцу подойти ближе. Миклос повиновался, опустив одно колено на подушечку перед троном Джавана, и развернул свиток у него на коленях и через поручни кресла.
— Здесь можно видеть коронацию Беренда… очень похоже на то, чему мы стали свидетелями сегодня, — пояснил Миклос, указывая на один из рисунков. — А здесь он отплывает в путешествие по южным морям. Здесь великое морское сражение с мавританской ордой… Вот здесь изображен адмирал, который позже создал столь печально знаменитый ныне орден михайлинцев. И наконец, еще несколько изображений чудес, приписываемых святому Беренду…