Год Крысы. Видунья
Шрифт:
– Не трусь, детка. Путники – самые обычные люди. Они точно так же пьют, едят, гадят, таскаются по девкам и умирают. Никакого сверхчутья или сверхума у них и в помине нет, все это сказки, которые сама община и распространяет.
– Ага, и сверхвыбор тоже выдумка? – саркастически уточнил Жар.
– Нет, – признал Альк. – Но это все, на что они способны. К ним можно подкрасться, их можно оглушить, отравить, обмануть – путник не будет постоянно заглядывать вперед по всякой ерунде: не заболит ли у меня живот от этого пива? Справить нужду под ближайший куст или перейти на другую сторону дороги? Купить
– Украсть его неподозрительно будет трудновато, – заметил вор. Вроде бы с иронией, но Рыска заметила, как изменилось выражение его глаз, став задумчиво-азартным, как будто Жару подкинули интересную задачку.
– Значит, надо провернуть дело так, чтобы он до последнего момента ни о чем не догадывался, – подхватил Альк.
– Но он же все равно почувствует беду! Даже я это умею! – возмутилась Рыска.
– И что? Его жизни наша встреча не грозит, а значит, легкой тревогой можно пренебречь. Ведь путник не знает, что именно произойдет – вдруг дар просто предупреждает его о надвигающейся грозе? Не отказываться же из-за нее от поездки. К тому же проблемы зачастую оказываются решаемыми: тех мужиков, от которых ты пряталась в кустах, путник просто развесил бы по елкам.
– Ага, а вдруг и нас развесит? – вроде как пошутил Жар, но зрачки у него заметно расширились.
– Ну так не дай ему такого шанса, – жестко отрезал Альк. – Неужели тебе ни разу не приходилось оглушать топором беззащитную бабульку, цепляющуюся жадными ручонками за кошелку с последними сбережениями?
– Топором – нет! – оскорбленно вскинулся парень и тут же понял, что прокололся. – И бабулек тоже! А в драке всякое бывало…
– Вот и применишь к нему свои «боевые» навыки. Хотя нет… – Крыс призадумался, шевеля усами. – Темные городские переулки – одно из тех мест, где путник всегда настороже, а в светлых слишком много свидетелей. Да и где потом его допрашивать? Нет, надо устроить похищение в лесу за городом. И днем. А там со спины, увы, не подкрадешься… Ты сможешь добыть парочку арбалетов? Или хотя бы луков?
– Мы еще не согласились! – поспешила напомнить Рыска.
– Вы уже не отказались. – Альк смотрел только на Жара. – Прикинетесь обычными грабителями, нацелите ему в лоб стрелы и велите спешиться, а потом привяжете к дереву и отойдете в сторонку.
– И как только он освободится, то кинется к городской страже и подробненько нас опишет!
– А вы переоденьтесь и спрячьте лица под масками.
– И будем выглядеть полными идиотами!
– Какая разница, что он о вас подумает? Вы же его красть будете, а не замуж звать. Главное, чтобы потом не узнал.
– Никого я красть не буду! – повысила голос Рыска, а то у девушки появилось ощущение, будто ее здесь вовсе нет.
– Испугалась?
– Я против совести идти не желаю! Чем тебя уже не устраивают Мирины Шахты?
– Потерей времени. Оно для меня ценнее денег.
– А для меня – нет!
– Слышь, Рысь… – Жар смущенно оттопырил нижнюю губу. – Давай ты нас где-нибудь в леске подождешь, а? Мы быстренько это дельце обстряпаем и вернемся…
– Ты что, с ума сошел?! – охнула девушка.
– Сто
– Куда заказать? – не поняла Рыска. – В веску вызвать?
– Точно, там и прикопать, чтоб концы в воду.
– Мы же не сделаем ему ничего плохого! – поспешно принялся убеждать девушку уже Жар. – По крайней мере, с бедными зверюшками видуны обходятся куда хуже! Это, если подумать, не кража выходит, а возмездие!
Рыска растерялась. В таком свете идея с похищением выглядела совсем иначе: почти невинно и словно бы даже справедливо. Действительно, не убудет же со злодея-путника часок простоять у дерева! «Бедная зверюшка», как нарочно, сидела к девушке самым облезлым и исполосованным рубцами боком. Правда, глаза как-то подозрительно щурила, но, может, они у нее просто от слабости закрывались?
– Ну не зна-а-аю… – промямлила Рыска. От ее выбора еще никогда не зависело нечто настолько серьезное. Даже когда она Жара спасать бежала – тогда девушка рисковала только собой, а тут и закон преступить придется, и с путником как-то некрасиво получается…
– Пожалуйста, – с непривычной мольбой в голосе попросил Альк, – помоги мне.
– Но ты точно ему ничего не сделаешь?!
– Ничего непоправимого.
– Я прослежу, – заверил подругу Жар. – В конце концов, это всего лишь крыса!
– Пока, – ощерился Альк и, быстро перебирая лапками, вернулся к Рыске под платье.
Тетя Нилуня была как свежий мед: на кончике ложечки восхитителен, но от выпитого залпом стакана все кишки слипнутся. Поэтому наставник Берек предпочитал принимать ее в небольших дозах, неизменно отказываясь от ночлега. Сегодня же тетушка оказалась особенно невыносима: ее любимый внучек, которого путник втайне терпеть не мог, отчудил такое, что по Пристаням еще год анекдоты ходить будут. Нилуня рыдала, сморкалась в платок и плечо племянника, и даже пирожки у нее – невероятно! – подгорели. Берек расплывчато пообещал что-нибудь сделать (может, даже и сделает), но сейчас думать об этом не хотелось. Тетушка была лишь поводом вырваться из тесных стен Пристани, отдохнуть от глупости учеников и склочности коллег. Путник нарочно растягивал удовольствие, позволяя нетопырю плестись шагом. До темноты как раз довезет до придорожной кормильни с лучшей варенухой в округе.
А еще Берека преследовало предвкушение чего-то приятного, забавного и полезного. «Кошель на дороге найду?» – от нечего делать начал гадать он. Близко, но не то. «Или встречу прекрасную девушку?» Еще теплее…
Нетопырь всхрапнул и прижался к обочине. Задумавшийся путник поднял голову и, вздрогнув, выронил недоеденный пирожок, щедро умащенный тетушкиными слезами: навстречу ему шли две закутанные в дешевые холщовые плащи фигуры. На головах у них красовались холщовые же торбы со свисающими до поясов лямками. В криво прорезанных дырках дико посверкивали глаза.
Жертва и похитители в звенящей тишине поравнялись и… разошлись, неотрывно таращась друг на друга. Путник чуть с нетопыря не свалился, выворачивая шею им вслед. Пройдя еще шагов тридцать, странные типы неожиданно подскочили и опрометью кинулись в придорожные кусты, хрустя ветками. Один – кажется, женщина – тоненько подвывал на бегу, размахивая арбалетом, как сковородкой.
Берек натянул поводья. Что за бред?!
Жар катался по земле, зажимая рот руками, чтобы не хохотать на весь лес.