Годы огневые
Шрифт:
Многие командиры считали, что восстановить машину не под силу даже авиазаводу.
Есть люди, которые совершают подвиги в воздухе, и есть люди, которые совершают подвиги па земле.
Потерпевшему экипажу было предложено отдохнуть 15 дней.
Инженер полка Лаврененко, воентехник Дурнов, старшина механик Уткин дали слово, что корабль они снова вернут в небо.
Стойки шасси сваривали Двумя автогенными горелками, не снимая с ланжеронов, беспрерывно пропуская по ним для охлаждения воду.
Маститые фрезеровщики, разысканные в стрелковых подразделениях, были поставлены к токарным станкам,
Каждую новую часть устанавливали с ювелирной тщательностью. Машина должна была выйти в срок неутяжеленной, не потеряв ни на йоту своих летных качеств.
Летчики говорили, что только чудо может вернуть самолет к жизни. Высокое мастерство авиатружеников совершило это чудо.
Машина взлетела в воздух, и она парила там, вновь неуязвимая, и ее водители радовались так, словно не машину, а их самих авиамастера вернули к жизни.
Немало замечательной смекалки применили авиатехники, чтобы сделать в лесу то, что положено делать только в цехах завода.
Стапели заменили траншеи. Краны — клетки из шпал. Сложные станки — изобретательная выдумка.
И теперь, когда воздушный гигант, борясь с врагом, получает, казалось бы, самую смертельную рану — пробоину в бензобаке, бортмеханик берет затычку, выдуманную мастером на земле, и спокойно затыкает ею пробоину. А самолет продолжает медленно кружиться над врагом, мерно посылая бомбу за бомбой.
Полевая авторемонтная мастерская за 2 месяца восстановила 4 корабля, 26 отремонтировала.
В этой авиачасти нет вышедших из строя машин.
1943 г.
ПОДВИГ
В Милане на кладбище Мисокко между четырехгранными темно–зелеными колоннами подстриженных кипарисов и белыми мраморными изваяниями находятся четыре могилы, огороженные общей оградой из гладкообтесанного красного камня.
И когда бы вы ни пришли сюда — в дождь, в ненастье — вы всегда увидите на этих могнлах свежие букетики из алых гвоздик, поставленные в глазированные голубые глиняные кувшины, врытые в землю.
По воскресеньям сотни людей навещают этот уголок кладбища: рабочие, работницы, рыбаки, крестьяне и крестьянки, бесшумно ступающие в обувп на веревочных подошвах. В молчаливом благоговении они стоят возле четырех могил, пока кто–нибудь из присутствующих не поднимет загорелую коричневую руку и не начнет говорить.
Спросите кого–нибудь из этих людей, кто здесь похоронен, и вам скажут, спокойно глядя в лицо:
— Здесь похоронены наши братья.
…В январе 1943 года, когда у немцев на фронте дела сложились плохо, фашисты привезли в Милан группу русских военнопленных. Они водили их по улицам, закованных в кандалы, босых, в рубищах, сквозь которые были видны черные, незасохшие раны.
Немцы хотели, чтобы ужасный вид этих людей внушил итальянцам веру в скорую победу над Россией.
Но получилось обратное.
Русские военнопленные шли по улицам с гордо поднятыми головами, строго держа строй. Устремив взгляд вперед, они пели песню, полную непонятных итальянцам, но грозных слов. А когда немецкий солдат, одетый в меховую куртку, ударил одного русского по лицу за то, что он рассмеялся, указывая своим товарищам на статую Муссолини,
Здесь, возле летнего кафе «Эспланада», произошло побоище скованных, израненных русских солдат с немецкой охраной и подоспевшей на помощь немцам итальянской полицией. Русские дрались ногами, головами, били, словно молотами, скованными руками. Все видели, как один русский, прыгнув на спину немцу–охраннику, толкнул его на стеклянную витрину магазина, навалился всем телом, — и острые осколки стекла, остававшиеся торчать в раме, вонзились в голову и шею немца.
Сколько дней потоп прохожие испуганно обходили мраморные плиты, покрытые черными пятнами крови! А там, где русский солдат, прислонившись к стене, дрался /последним, остались глубокие отпечатки босых ног. И, кто–то уже тогда в эти отпечатки на льду положил по алому цветку гвоздики. Полиция на следующий же день на рассвете обнаружила на статуе Муссолини веревочную петлю, накинутую на его каменную шею. На конце петли болталась дощечка с надписью: «Это за русских».
Оставшихся в живых четырех русских солдат немцы заставили рыть траншеи в парке, где была расположена мощная противовоздушная батарея.
Это было в ночь на 14 февраля 1943 года. В холодную темную миланскую ночь, памятную теперь всем жителям города.
Батарея была хорошо замаскирована деревьями и макетами зданий, сделанными из соломы и скрывавшими под собой дальнобойные зенитки. В эту ночь англо–американская авиация совершила воздушный налет на город. Он был внезапен. Немцы не успели даже как следует сбросить маскировку со своих орудий. Но все же огнем дальнобойной батареи почти в первую минуту было сбито два американских бомбардировщика.
Но тут произошло вот что: русские солдаты, отбросив кирки, сняли с себя гимнастерки, облили их маслом, предназначеннным для чистки орудий, зажгли и пылающие куски одежды швырнули на валявшиеся в кучке соломенные маскировочные щиты.
Вся батарея озарилась светом пожара. Она стала хорошим ориентиром для бомбардировщиков. Русские снова взялись за кирки, но теперь они уже не копали землю, они разбивали ими прицельные приспособления у двух орудий…
Англичанам и американцам удалось благополучно сбросить бомбы и без дальнейших потерь вернуться на свои базы. На сей раз их удар был действительно нанесен по военному объекту, освещенному пылающей маскировкой, а не — как это часто бывало — по рабочим кварталам города, погруженного в темноту.
И как знать, не случись этого, может быть, древние памятники архитектуры — Сан Лоренцо, Сан Сатиро или храм Санта Мариа делла грациа, где Леонардо да Винчи написал свою «Тайную вечерю», или театр «ла Скала», выстроенный в XVIII веке архитектором Пьермарини, или знаменитый Миланский собор были бы превращены в эту ночь в развалины.
Русские солдаты вызвали огонь на себя здесь, в чужой и далекой стране, как они делали это на своей родной земле, сражаясь за каждую ее пядь, одухотворенные великой любовью к Родине и великой ненавистью к врагу.