Годы отсебятины

Станцо Владимир Витальевич

1.Мы

Безумствуем и врём, как очевидцы,

И не для нас Господня благодать.

Но, может быть, научимся учиться

И большего, чем можется, желать.

2.Письмо

Мы с тобой вдвоём — в последний раз.

Это всё, конец, готов поклясться я,

Безнадежно

старый, как Пегас,

И неудержимый, как инфляция.

3. Постскриптум

Ты извини, я был неправ

Нагромождением неправд.

4.Если...

Если у крошки чинарик в руке

И разит от нее за версту...

Если у кошки — хвост в табаке,

Что прикажете делать коту?

5.Мемориальная доска

Здесь повстречались однажды вечером

КраснояЗычие с косноречием.

6.Без названия

Было время — хотелось паблисити,

А теперь наплевать на это!

Приближаясь к гробу и лысине,

Становлюсь, наконец, поэтом.

ТРЕТЬЯ ВОЕННАЯ ПЕСЕНКА

Умеренно

Без боя не уступают

завоёванных рубежей.

Тем более, никогда –

завоеванных пьедесталов…

На город мой надвигаются

ночи длинных ножей,

Потому что советам старейшин

слишком вольготно стало.

Без боя не уступают

завоёванных рубежей.

Тем более, никогда –

завоеванных кабинетов…

В России на всех чиновников

уже не хватит ножей,

Но хватит по атомной бомбе

на каждого из поэтов.

Четыре последних строчки повторяются дважды.

1980

А

ВЕК-ТО КОНЧАЕТСЯ. 1989—1994

Нам ни к чему почет и слава,

И так эпоху пережили.

Чужими нитками мой саван

Зашьют любовницы чужие.

ПРАЖСКАЯ ЗАРИСОВКА 15 ОКТЯБРЯ 1989 ГОДА

Не пишется, а ехать в центр не хочется,

Хоть пива нет с утра в бунтующем горле.

Я должен дописать статью о Вихтерле

Сегодня. Завтра в самолёт,

и вольность кончится.

Политика понятна, как стихи

С простыми отглаголенными рифмами:

Что нынче кажется пещерами и рифами,

То завтра спишут им на прошлые грехи.

Получен шанс не избирать самоизбранцев...

Бежит под зонтиком красотка — я не с ней.

А чехи видят в нас, как прежде, иностранцев.

И оккупантов —

что грустней.

А за окном — мокрющий пёс на тротуаре,

А на окне — дыряво-красный цикламен,

Доносит ветер запах перемен.

Дай, Господи, чтоб обошлось без гари.

СТРАШНАЯ ИСТОРИЯ

Здоровый дух — в здоровом теле.

Таинственная сень — постели.

Я млел себе в тиши, и вдруг

Раздался — напряженный звук.

Я огляделся — жопа плачет,

Подрагивают ягодицы,

Такой большой футбольный мячик

Вполне приемлемых кондиций.

Спросил я жопу: «Что с тобой?» —

Не удостоили ответа.

Плач перешёл в тоскливый вой.

Случилось это прошлым летом.

ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЕ ЯМБЫ

Певец и первенец свободы