Годы прострации
Шрифт:
— В Париж? — эхом отозвался я.
— Да, они едут туда на выходные. Он «хочет видеть ее в „Диоре“».
— Она мне и в «Монсуне» нравилась, — пробормотал я.
Мать погладила меня по руке:
— Хотелось бы мне посмотреть на его физиономию, когда он войдет в спальню и увидит все это шикарное барахло разбросанным по полу.
Дома меня ждало письмо — приглашение на свадьбу от Найджела и Ланса, адресованное мистеру Адриану и миссис Георгине Моул. В приписке требовали подтвердить наше участие в церемонии, поэтому я ответил:
Дорогие Найджел и Ланс,
Спасибо за приглашение для меня и моей жены.
Искренне ваш,
Георгина
Пятница, 21 марта
Страстная пятница
Страсти? Ну, не знаю…
С тех пор как Георгина ушла, дом словно мертвый. Это она включала свет по вечерам и ставила цветы в вазу, она поправляла сбившиеся половики и взбивала подушки. Мне не хватает ее многочисленных бутылочек в ванной и глянцевых журналов, которые она держала рядом с унитазом. Их теперь доставляют в Фэрфаксхолл?
И я не думал, что буду так сильно скучать по Грейси. Мне не хватает физического присутствия этой неукротимой девочки, ее энергичной манеры осваиваться в этой жизни. И ее маленьких цепких рук, обвившихся вокруг моей шеи. Ее песен собственного сочинения, которые она распевала в ванной, — мне не хватает незыблемости ее мира. Она знать не знает о распространении ядерного оружия и о том, сколько горя приносит чересчур безоглядная любовь.
Я не могу представить мою жену с другим мужчиной. О чем они разговаривают? Известно ли Фэрфакс-Лисетту, что из альтернативного рока Георгине нравится группа «Pulp», но она терпеть не может «Coldplay»? И что ее любимое число — шесть? И какой у нее порно-ник? (Синди Арнез, между прочим.) И что ее первое воспоминание в жизни — как на пикнике ее ужалила оса? Знает ли он, что она ценит Трейси Эмин, но Дэмиена Херста считает халтурщиком? И что она ненавидит чай с молоком? Сказала ли она новому сожителю, что у нее
А также в курсе ли он, насколько ему повезло?
Суббота, 22 марта
Позвонил Найджел:
— Жаль, Моули, что у вас с Георгиной так получилось, но прикинь, если мы устроим свадьбу в Фэрфаксхолле, это обойдется нам на порядок дешевле.
— Откровенно говоря, Найджел, ты меня разочаровываешь. Каждый раз, когда я слышу имя жены, от моего сердца откалывается кусочек, а ты только и думаешь, как бы сэкономить горстку пенсов на своей как бы не совсем свадьбе.
— Да ладно, Моули. Я люблю тебя сил нет, но она все равно бы от тебя ушла рано или поздно. Нельзя вырвать тепличное растение вроде Георгины Крокус из тропического Лондона и пересадить в каменистую почву Мангольд-Парвы. Оно завянет и умрет, так-то, приятель.
Я не позволил ему углубиться в эту садоводческую метафору:
— Свяжись с Георгиной по сотовому. — И повесил трубку.
Где тот человек, который бы мне посочувствовал?
Воскресенье, 23 марта
Георгина не подарит мне пасхального яйца в этом году. Я переживаю эту потерю очень остро.
Пока ее мать в Париже, Грейси живет у моих родителей. Вчера получил письмо.
Родителю/опекуну/ответственному за воспитание
Грейси Полин Моул
Вышеупомянутый ребенок записан на прием к педагогу-психологу доктору Мартину на 14.30 в пятницу 27 июня в Хейзлвудской клинике.
Зигмунд-хаус,
Кокфостер-лейн, 113.
Лестер.
Показал письмо родителям. Отец был категоричен:
— С Грейси нет никаких проблем, которые нельзя вылечить хорошей трепкой. Ты слишком мягок с ней, Адриан. Она об тебя ноги вытирает. У тебя на лице следы от ее ботинок.
— Не нужен ей никакой педагог-психолог, — поддержала его мать. — Все дети до пяти лет — полный караул. К примеру, ты в возрасте Грейси разговаривал с луной. Пригласил ее на свой день рождения, а потом плакал, потому что она не пришла. Помнишь, Джордж?
Отец согнулся от смеха и долго не мог слова сказать, но постепенно успокоился и предался уморительным воспоминаниям:
— А когда стемнело и на небе появилась луна, он вышел в сад и бросил ей сосиску в тесте.
В целом, приятно было наблюдать, как им весело вдвоем, пусть и за мой счет.
Понедельник, 24 марта
Утром мать привела Грейси. У бабушки с дедушкой девочка вела себя безупречно. Ни истерик, ни грубостей, ни бредовых фантазий, то есть с луной она в беседы не вступала.
Мать резко помолодела. Я спросил, уж не пользуется ли она защитной, питательной и якобы идеальной для кожи сывороткой «Бутс № 7». (Я слыхал, что женщины без ума от этого снадобья.)
— Нет, — ответила мать, — но я намерена ее приобрести. А выгляжу лучше, потому что сплю теперь по восемь часов. С тех пор как Гордон национализировал «Северную скалу», мы с твоим отцом можем наконец спать спокойно.
— Ты так говоришь о премьер-министре, что можно подумать, будто он твой закадычный друг, — сыронизировал я.
— Я чувствую, что Гордон втайне симпатизирует рабочему классу, и когда он более-менее освоится, то всем покажет, на чьей он стороне.
Я долго смеялся над умозаключениями матери, а потом кое о чем ей напомнил: