Гоголь
Шрифт:
«РАЗМЫШЛЕНИЯ О БОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТУРГИИ»,
трактат, опубликованный посмертно отдельным изданием: Размышления о Божественной Литургии Н. В. Гоголя. СПб., 1857. Более полный вариант, очищенный от цензурных исправлений, опубликован: Сочинения Н. В. Гоголя. 10-е изд. Т. 4. М., 1889. Как вспоминал В. И. Любич-Романович, в гимназические годы «в церкви… Гоголь никогда не крестился перед образами святых отцов наших и не клал перед алтарем поклонов, но молитвы слушал со вниманием, иногда даже повторял их нараспев, как бы служа сам себе отдельную литургию». Замысел книги возник у Гоголя в Ницце зимой 1843/44 г. Работа над Р. о Б. Л. продолжилась в начале 1845 г. в Париже, где Гоголь жил у А. П. Толстого. Здесь Гоголю помогал священник русской посольской церкви отец Дмитрий Вершинский. Гоголь писал 12 февраля н. ст. 1845 г. Н. М. Языкову: «Священник наш хороший и умный человек, и, благодаря ему, я не оставался без русских книг, которые были мне потребны и пришлись по состоянию души».
В письме В. А. Жуковскому
Чтобы читать в подлиннике сочинения св. Василия Великого и св. Иоанна Златоуста, посвященные Литургии, Гоголь изучил греческий язык под руководством учителя Ф. Н. Беляева. Вступление к Р. о Б. Л., скорее всего, было написано в конце 1840-х годов, когда по Европе прокатилась волна революций. Там Гоголь утверждал: «…Самое чистое воплощение Его от Чистой Девы было предслышиваемо даже и язычниками; но нигде в такой ощутительно видной ясности, как у пророков».
В качестве источников для Р. о Б. Л. послужили статьи «О православии Российской Церкви» и «О Литургии», опубликованные анонимно в журнале «Христианское чтение», соответственно, в 1843 и 1841 гг. Автором статьи «О Литургии» был известный богослов Андрей Николаевич Муравьев (1806–1874). По свидетельству А.О. Смирновой, Гоголь высоко ценил его работу и говорил ей об А. Н. Муравьеве: «Вот человек, который исполнил долг пред Богом, Церковью и своим народом». При работе над Р. о Б. Л. Гоголь также использовал книгу Ивана Дмитриевского «Историческое, догматическое и таинственное изъяснение на Литургию…» (М., 1803), а также сочинения св. Константинопольских патриархов Германа (645–740) и Иеремии (XVI в.), блаженного Симеона, архиепископа Фессалоникийского (умер в 1429 г.), св. Николая Кавасилы, митрополита Солунского (XIV в.) и ряд других. Кроме того, Гоголь был знаком с русским переводом Старой и Новой Скрижали толкованиями Литургии и других церковных служб, составленными греческим иеромонахом Нафанаилом. Р. о Б. Л. не были окончены. С. П. Шевырев, первым обнаруживший рукопись при разборе гоголевских бумаг, два года спустя, 22 февраля 1854 г., писал А. В. Гоголь: «Когда я в первый раз читал его Размышления о Литургии, мне казалось, душа его носилась около меня, светлая, небесная, та, которая на земле много страдала, любила глубоко, хотя и не высказывала этой любви, молилась пламенно, и в пламени самой чистой молитвы покинула бренное, изнемогшее тело».
Цель своей книги Гоголь видел в том, чтобы «показать, в какой полноте и внутренней глубокой связи совершается наша Литургия, юношам и людям, еще начинающим, еще мало ознакомленным с ее значением». В Р. о Б. Л. Гоголь подчеркивал: «…Если Божественная Литургия действует сильно на присутствующих при совершении ее, тем еще сильнее действует на самого совершателя, или иерея. Если только он благоговейно совершал ее со страхом, верой и любовью, то уж весь он чист… пребывает ли он весь тот день в отправленьи своей многообразной пастырской обязанности, в семье ли посреди своих домашних, или посреди своих прихожан, которые суть также семья его, Сам Спаситель в нем вообразится, и во всех действиях его будет действовать Христос; и в словах его будет говорить Христос. Будет ли склонять он на примиренье между собой враждующих, будет ли преклонять на милость сильного к бессильному, или ожесточенного, или утешать скорбящего, или к терпенью угнетенного, или… — слова его приобретет силу врачующего елея и будут на всяком месте словами мира и любви».
«РЕВИЗОР»,
комедия Гоголя. Впервые опубликована: Ревизор. СПб., 1836. Цензурное разрешение цензора А. В. Никитенко датировано 13 марта 1836 г. Во 2-м, исправленном издании, вышедшем в 1841 г., были помещены и «Две сцены, исключенные как замедлявшие течение „пьесы“». В исправленном виде Р. вошел в 4-й том «Сочинений Н. Гоголя», изданный в 1842 г. Окончательный текст Р. был опубликован посмертно: Сочинения Гоголя. Т. 4. М., 1855. Впервые комедия была поставлена в петербургском Александринском театре 19 апреля 1836 г. В Москве премьера Р. прошла 25 мая 1836 г. в Малом театре.
Замысел Р. был подсказан Гоголю А. С. Пушкиным, который в конце октября или в начале ноября 1835 г. рассказал ему историю Хлестакова. Работа над Р. продолжалась с осени 1835 г. до весны 1836 г. Сюжет Р. дал автору А. С. Пушкин. 7 октября 1835 г. Гоголь писал ему: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но русской чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию. Если ж сего не случится, то у меня пропадет даром время, и я не знаю, что делать тогда с моими обстоятельствами. Я, кроме моего скверного жалованья университетского 600 рублей, никаких не имею теперь мест. Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, будет смешнее чорта. Ради Бога. Ум и желудок мой оба голодают».
Но, по некоторым данным, идея Р. зародилась у Гоголя зародилась раньше и без участия Пушкина. 19 августа 1835 г., он вместе с А. С. Данилевским и еще одним нежинским лицеистом, И. Г. Пащенко, отправились из Киева в Москву. Вот рассказ об этом Данилевского в передаче В. И. Шенрока: «Пробыв у Максимовича два дня, Гоголь с Данилевским принуждены были взять напрокат коляску, так как дилижансов тогда еще не существовало, и отправились из Киева в Москву, где Гоголь хотел повидаться с Погодиным и другими своими друзьями. Поездку совершали втроем; к ним присоединился еще один из бывших нежинских лицеистов-сотоварищей, Иван Григорьевич Пащенко. Здесь была разыграна оригинальная репетиция „Ревизора“, которым Гоголь был тогда усиленно занят. Гоголь хотел основательно изучить впечатление, которое произведет на станционных смотрителей его ревизия с мнимым инкогнито. Для этой цели он просил Пащенка выезжать вперед и распространять везде, что следом за ним едет ревизор, тщательно скрывающий настоящую цель своей поездки. Пащенко выехал несколькими часами раньше и устраивал так, что на станциях все были уже подготовлены к приезду и встрече мнимого ревизора. Благодаря этому маневру, замечательно счастливо удавшемуся, все трое катили с необыкновенной быстротой (вспомним, как почтмейстер в Р. заранее выписывает подорожные с предписанием пропускать вне очереди и дает лучшую тройку Хлестакову. — Б. С.), тогда как в другие раза им нередко приходилось по нескольку часов дожидаться лошадей. Когда Гоголь с Данилевским появлялись на станциях, их принимали всюду с необычайной любезностью и предупредительностью. В подорожной Гоголя значилось: „адъюнкт-профессор“, что принималось обыкновенно сбитыми с толку смотрителями чуть ли не за адъютанта его императорского величества. Гоголь держал себя, конечно, как частный человек, но как будто из простого любопытства спрашивал: — „Покажите, пожалуйста, если можно, какие здесь лошади; я бы хотел посмотреть их“ и проч.».
6 мая 1836 г. Пушкин писал своей жене Н. Н. Пушкиной (Гончаровой): «Пошли ты за Гоголем и прочти ему следующее: видел я актера Щепкина, который ради Христа просит его приехать в Москву прочесть Ревизора. Без него актерам не спеться. Он говорит, комедия будет карикатурна и грязна (к чему Москва всегда имела поползновение). С моей стороны я то же ему советую: не надобно, чтоб Ревизор упал в Москве, где Гоголя более любят, нежели в ПБ». Гоголь, со своей стороны, приложил все усилия, чтобы исполнители в Р. «спелись».
По свидетельству профессора славянской истории и литературы Московского университета О. М. Бодянского (1808–1877), приведенном в его дневнике, «Гоголь при разговоре, между прочим, заметил, что первую идею к „Ревизору“ подал ему Пушкин, рассказав о Павле Петровиче Свиньине, как он, в Бессарабии, выдавал себя за какого-то петербургского важного чиновника и только зашедши уже далеко (стал было брать прошения от колодников), был остановлен. — „После слышал я, — прибавил он, — еще несколько подобных проделок, напр., о каком-то Волкове“ (имеется в виду история помещика Грязовецкого уезда Вологодской губернии Платона Волкова, который выдавал себя за ревизора в городе Устюжне). В бумагах Пушкина сохранился набросок неосуществленной повести о похождениях П. П. Свиньина, выдававшего себя в Бессарабии за крупного столичного чиновника: „Криспин (зачеркнуто: Свиньин. — Б. С.) приезжает в губернию NB на ярмонку — его принимают за ambassadeur (посланника; фр.). Губернатор честный дурак. — Губернаторша с ним кокетничает — Криспин сватается за дочь“. Не исключено, что Гоголь был знаком с этим замыслом. Нетрудно заметить, что намеченная Пушкиным сюжетная линия отразилась во взаимоотношениях Хлестакова с Анной Андреевной и Марьей Антоновной. Только Городничий в Р. отнюдь не „честный дурак“, а весьма неглупый плут.
6 декабря 1835 г. Гоголь сообщил М. П. Погодину о завершении двумя днями ранее Р.: „Смеяться, смеяться давай теперь побольше. Да здравствует комедия! Одну наконец решаюсь давать на театр, прикажу переписывать экземпляр для того, чтобы послать к тебе в Москву, вместе с просьбою предуведомить кого следует по этой части. Скажи Загоскину, что я буду писать к нему об этом и убедительно просить о всяком с его стороны вспомоществовании, а милому Щепкину: что ему десять ролей в одной комедии; какую хочет, пусть такую берет, даже может разом все играть. Мне очень жаль, что я не приготовил ничего к бенефису его. Так я был озабочен это время, что едва только успел третьего дни окончить эту пиесу“.