Голливудская трилогия в одном томе
Шрифт:
Дойдя до середины пирса, я остановился, меня вдруг поразила собственная слепота: здесь собралось столько людей, которых я постоянно видел, но, оказывается, совсем не знал. Половина аттракционов уже была заколочена свежеоструганными сосновыми досками. Кое-какие еще оставались открытыми и ждали непогоды, когда посетители снова примутся швырять обручи и сбивать молочные бутылки. Возле нескольких киосков толпились молодые люди, казавшиеся постаревшими, и старики, которые выглядели старше своих лет. Все они не сводили глаз с грузовиков, рычавших в конце пирса у самой воды, готовых добросовестно и с полным рвением уничтожить шестьдесят лет прошедшей жизни.
Я смотрел по сторонам и ловил себя на мысли, что редко заглядывал за теперь уже упавшие и валявшиеся на земле двери и не заходил в скатанные палатки, прикрытые досками.
У меня снова возникло ощущение, будто за мной следят, и я обернулся.
Большой завиток тумана плыл вдоль пирса, он проигнорировал меня и поплыл дальше.
Верь после этого своим ощущениям!
Здесь, на середине пирса, стоял потемневший домишко,
Сегодня впервые за все время окна оказались не занавешены.
Я заглянул внутрь.
«Боже, – изумился я, – да тут целая библиотека!»
Я быстро подошел к окну, думая о том, сколько еще таких библиотек прячется на пирсе или затерялось на старых улочках Венеции.
Остановившись под окном, я вспоминал вечера, когда за шторами горел свет и мне чудились призрачные очертания чьей-то руки, листающей страницы невидимой книги, слышался голос, шепчущий какие-то слова, читающий стихи, рассуждающий о тайнах Вселенной. Мне казалось, что это писатель, боящийся сказать все, что думает, или актер, докатившийся до амплуа привидений, король Лир, почти выживший из ума, но зато имеющий двойной комплект подлых дочек.
Но сейчас, в полдень, шторы были подняты. В комнате еще горел слабый свет, в ней никого не было, я разглядел письменный стол, кресло и старомодную, довольно большую кожаную кушетку. Вокруг кушетки, со всех сторон, до самого потолка громоздились горы, башни, бастионы книг. Наверно, их было здесь не меньше тысячи, распиханных и наваленных повсюду, где только можно.
Я отступил от окна и стал рассматривать вывески на дверях и вокруг дверей. Я видел их и раньше, но лишь скользил по ним глазами.
«КАРТЫ ТАРО»
– гласила выцветшая надпись.
Вывеска ниже извещала:
«ХИРОМАНТИЯ».
На третьей печатными буквами было выведено:
«ФРЕНОЛОГИЯ».
А под ней:
«АНАЛИЗ ПОЧЕРКА».
И рядом:
«ГИПНОЗ».
Я осторожно приблизился к самой двери, там висела совсем маленькая визитная карточка, прикрепленная чертежной кнопкой над дверной ручкой.
На карточке значилась фамилия владельца:
«А. Л. ЧУЖАК».
А под фамилией карандашом, более четко, чем о продаже канареек, была нацарапана приписка: «Практикующий психолог».
Ничего себе! Специалист сразу в шести областях!
Я приложил ухо к дверям и прислушался.
Вдруг до меня донесется, как между отвесными, покрытыми пылью книжными полками Зигмунд Фрейд шепчет, что, мол, пенис – это всего лишь пенис, а вот сигара – это дело стоящее? Или вдруг я услышу, как умирает Гамлет, увлекая всех за собой, как Вирджиния Вулф [41] , словно утопившаяся Офелия, растянувшись на кушетке, чтобы обсохнуть, рассказывает свою печальную историю? Услышу, как шелестят карты Таро? Как скрипят перья? Увижу, как ощупывают головы, словно дыни-канталупы?
41
Вирджиния Вулф (1881–1941) – английская писательница модернистского направления, автор романов и эссе.
«Загляну-ка еще раз», – решился я.
И снова посмотрел в окно, но увидел только пустую кушетку с вмятиной посредине, оставшейся от множества тел. Это было единственное ложе. Значит, ночью на нем спал А. Л. Чужак. А днем, выходит, на него ложились посетители, оберегающие свои души, словно хрупкое стекло? В моей голове это не укладывалось.
Однако прежде всего меня занимали книги. От них не только полки ломились, ими была битком набита даже ванна, которую я смог разглядеть за полуоткрытой боковой дверью. Кухни не было. А если и была, то в холодильнике, без сомнения, хранились бы «Пири [42] на Северном полюсе» или «Бэрд [43] : Один в Антарктиде». Видно, А. Л. Чужак мылся в океане, как многие в наших краях, а пировал в сосисочной Германа, находившейся поблизости.
42
Пири Эдвин (1856–1920) – американский исследователь Арктики. В 1909 г. достиг Северного полюса.
43
Бэрд Ричард Эвелин (1888–1957) – американский летчик и полярный исследователь. Первым облетел оба полюса. Руководил тремя экспедициями в Антарктику.
Поражало меня, правда, не столько это скопище книг – девятьсот, а то и тысяча томов, – сколько их названия, их темы, мрачные, роковые, устрашающие имена их авторов.
На верхних полках, где всегда царила полночная тьма, угрюмый Томас Харди [44] соседствовал с «Закатом и падением Римской империи» Гиббона [45] , злобный Ницше [46] – с не оставляющим надежду Шопенгауэром [47] , а бок о бок с ними стояли
44
Харди (Гарди) Томас (1840–1928) – английский писатель, в его психологических романах преобладают трагические мотивы и характеры.
45
Гиббон Эдуард (1737–1794) – английский историк, его главный труд – «Закат и падение Римской империи» в шести томах.
46
Ницше Фридрих (1844–1900) – немецкий философ, представитель иррационализма и волюнтаризма, проповедовал культ сильной личности.
47
Шопенгауэр Артур (1788–1860) – немецкий философ-иррационалист.
48
«Анатомия меланхолии» — произведение английского ученого, философа и психолога Роберта Бартона (1577–1640).
49
По Эдгар Аллан (1809–1849) – американский поэт и прозаик, теоретик литературы, автор рассказов в жанре «новеллы ужаса», классик трагической новеллы, родоначальник детективной литературы.
50
Шелли Мэри (1797–1851) – английская писательница, автор готических повестей.
51
Маркиз де Сад Донатьен Альфонс Франсуа (1740–1814) – французский писатель, описывал извращения, связанные с наслаждением жестокостью.
52
Де Куинси (Квинси) Томас (1785–1859) – английский писатель, критик и публицист. Оставил воспоминания об ощущениях курильщика опиума – «Исповедь англичанина, употребляющего опиум» (1822).
53
Шпенглер Освальд (1880–1936) – немецкий философ и историк. Главное сочинение «Закат Европы» (1923).
Были здесь и Юджин О’Нил [54] , и Оскар Уайльд – но только его горькие воспоминания о тюрьме [55] : ни тебе благоухания сирени, ни соловьиного пения. Чингисхан и Муссолини подпирали друг друга. А на снежных вершинах этих книжных Гималаев теснились книги с такими названиями: «Самоубийство как ответ», «Темная ночь Гамлета», «Лемминги в море». На полу лежала «Вторая мировая война», а рядом – «Кракатау [56] – взрыв, прогремевший на весь мир». Тут же я увидел «Голодающую Индию» и «Встает багровое солнце».
54
О’Нил Юджин (1888–1953) – крупный американский драматург, лауреат Нобелевской премии 1936 г., автор психологических трагедий.
55
… горькие воспоминания о тюрьме… – Имеются в виду написанные Оскаром Уайльдом (1854–1900) «Баллада Редингской тюрьмы», «De Profundis» и «Письма из тюрьмы».
56
Кракатау — действующий вулкан в Индонезии, речь идет об одном из самых катастрофических в мире извержений, происшедшем в 1883 г., сопровождавшемся выпадением вулканического пепла на площади свыше 800 000 кв. км. Морская волна вызвала гибель людей на соседних островах.
Если пробежать глазами все эти названия, задуматься над ними и, не веря себе, перечитать их еще раз, то выход остается только один. Как в случае с плохой экранизацией пьесы «Траур к лицу Электре» [57] , где самоубийство нанизывается на самоубийство, убийство – на убийство, инцест – на инцест, на смену шантажу приходят отравленные яблоки, герои падают с лестниц или наступают на гвозди, смазанные стрихнином, а вы, наглядевшись на все это, в конце концов фыркаете, закидываете голову и разражаетесь…
57
«Траур к лицу Электре» — пьеса Юджина О’Нила.