Голод. Трилогия
Шрифт:
– Уууууаааааауууу, – доносилось из гимнастического зала.
Было бы здорово, если бы сейчас на его плечи легла отцовская рука, как это случалось в детстве. Нет, черт подери, не надо, он не хочет! Ян сел в «мустанг» и выехал со стоянки. Он вдавил педаль газа в пол, прислушиваясь к визгу шин, дребезгу ослабшего переднего бампера. Скоро позади остался Ист-Милл, Джилфорд-роад вела его мимо мороженицы Джергена, деревеньки под названием Амон-Антик, сверкающего Тако-Белл к «Макдональдсу».
В кафе сидели всего лишь несколько человек, за прилавком – обычные ребята, которым не повезло, гудят неоновые лампы.
Ян поехал дальше, мимо заброшенной радиостанции, оставил за спиной последние огни и, безжалостно гоня машину по проселочной дороге, повернул на север, в холмы. Ему не хотелось останавливаться, а просто ехать и ехать, догоняя ее душу. Запихнув в магнитофон кассету, он быстро перемотал ее на песню «Эй, я что-то значу»:
«Эй, я что-то значу, ты хоть взгляни на меня, пожалуйста, я ведь что-то значу. У меня есть имя, эй, я ведь что-то значу. – Затем последовало соло на ударных, и снова сильный голос запел: – Я что-то значу, у меня есть имя, эй, я что-то значу…»
Но в одном, Лео, ты не права. Мы ничего не значим, мы как солома, а то и хуже. Просто имена, которые вспыхивают в памяти и уходят.
– МЫ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, ЧТО-ТО ЗНАЧИМ!
Ян так заорал, что у него заболело горло. Прислушиваясь к визгу шин, он почувствовал, что передний бампер объявляет о своей кончине, но в конце концов решил, что в запасе еще есть пара минут, и продолжал нестись все глубже в ночь.
*
Бекки Уорд еще раз прочитала сообщение, полученное по электронной почте. Не то чтобы она не верила своим глазам, а просто не знала, чему верить. На ее запрос поисковая система предоставила ей интернетовское издание тунисской газеты. Под заголовком «Монстр Каира» рассказывалось, как высокая женщина в темном плаще выбежала на улицу, где играли дети, и тут же убила одного из них, «оставив лишь сухие останки, легкие, как бумага».
Они в Каире не работали – это территория египтян и французов. Бекки вспомнила отзывы Жана Бокажа о египетской команде. Он говорил, что они эффективно поработали на одной из самых древних инфицированных территорий, а полковник Бокаж скуп на похвалу, как скряга на милостыню. Значит, работа была проделана действительно большая.
Бекки вернулась к сайту тунисской газеты. Заметка была маленькой, и в ней не содержалось никаких имен. Может быть, стоит попробовать поиск по ключевым словам в материалах других египетских газет? Попытка оказалась безрезультатной, так что Бекки ограничилась тем, что распечатала заметку для Пола. Он находился наверху, в своей комнате, и было слышно, как он расхаживает – взад-вперед, взад-вперед.
После гибели отца Пол спустя некоторое время занял его комнату, оставив все вещи на прежних местах. Даже журналы, которые Уорд-старший читал в день своего исчезновения, так и продолжали лежать там, на полочке рядом с его любимым старым кожаным креслом.
Бекки сознавала, что горе от этой потери оказалось сильнейшим потрясением для мужа, за исключением, может быть, той любви, продиктованной зовом крови, которую он испытывала к Мириам Блейлок. Бекки старалась не винить Пола за то, что весь этот эмоциональный запас он принес в их супружескую жизнь. По всем правилам, она бы должна была ненавидеть то, что в результате
Пол ходит взад-вперед, взад-вперед. Она должна рассказать ему про Монстра Каира… Бекки выключила компьютер и занялась сигнализацией. Ян уже давно не проявлял любопытства в отношении этой комнаты и, соответственно, не пытался отключить сигнализацию, чтобы проникнуть сюда. Однако в последнее время он был таким мрачным, раздражительным, поэтому Бекки не знала, что от него можно ожидать.
Прошлой ночью Ян явился в три часа, его глаза красноречиво свидетельствовали, что он взвинчен и пьян. Но все же парень стоял твердо как скала, его речь была четкой, язык ничуть не заплетался. Совсем как его отец: Уорд мог выпить четверть галлона шотландского виски и после этого выхватить пистолет из кобуры и прицелиться ровно за две секунды.
– Пол, – она переступила порог его комнаты и протянула мужу распечатку. – У меня для тебя кое-что есть.
Пол прочитал текст по крайней мере три раза.
– Я поеду в Лэнгли, – сказал он, закончив чтение.
Их группа выжила по одной простой причине: держись подальше от высокопоставленных бюрократов, и они о тебе не вспомнят.
– Это будет ошибкой.
– Ну и ну. Вампиры на свободе, а ты называешь это ошибкой. Спасибо.
– Разве Бокаж не возьмет это дело в свои руки? Добавь к этому египтян… такую команду можно считать превосходной.
Он снова долго и внимательно изучал распечатку.
– Французская программа до сих пор работает, не спорю. Но что случилось с египтянами, я не знаю – возможно, их разогнали.
– В любом случае это не наши проблемы.
– И что ты предлагаешь? Сидеть на месте?
– Позже, Пол, ты займешь мою позицию.
– Я не собираюсь вставать ни на чью позицию, ясно? Я просто вижу, что все возвращается, а никого это не трогает. Вот в чем проблема, – он бросил распечатку на стол. – Мне нужны еще люди для слежки за Паттен.
– Это не получится.
– Ну, это по крайней мере глупо. Почему это не получится, если учесть, что в прикрытии дыры размером с Большой каньон? Она покинула находящийся под наблюдением номер три ночи назад. Я знаю, что она привела кого-то в свой дом, и знаю зачем Мне нужны люди, которые будут следить за ней день и ночь.
– Пол, если ты поедешь в Лэнгли… – она замолчала.
Незачем продолжать – будет только хуже.
– И что?
– Сам знаешь, – Бекки повернулась к нему спиной.
– Меня уволят и восстановят. Стоит только выиграть хотя бы один из процессов, эти тупицы оставят тебя в покое. Мне нужны еще тела по делу Паттен, и я добуду их.
– Пол, ты просто во всеуслышание объявишь, что ловишь без крючка в пустом пруду.
– Ради Христа! Топка была теплой, и человек исчез!
– И с этими уликами ты отправишься в Лэнгли?
– Да.
– Ты не получишь подкрепление, у тебя отберут и тех людей, что есть.
Пол улыбнулся ей, и в комнате словно стало светлее. У его сына точно такая же улыбка. Тогда Бекки неожиданно для себя поцеловала мужа и позволила себе раствориться в его ответном поцелуе.