Голодная пустошь
Шрифт:
– Слона бы съела, – сказала Тана. – Только не говорите, что рагу из лося.
– Из лося, – подтвердил он. – Конечно, из лося, конечно.
Неожиданно для себя она рассмеялась и ощутила к этому забавному человечку нечто вроде симпатии.
– Вот сюда, вот сюда, – приговаривал он, спеша вперед. Тана подумала, что у него только два режима – спящий и на полную мощность. Как у Тойона, когда он был щенком. Забросив на плечо рюкзак и оружие, она окинула взглядом Ван Блика, слезавшего с внедорожника.
– Идешь
– Нет.
Она помедлила, потом сказала:
– Спасибо.
Он фыркнул.
– Если опять кого-нибудь убьют, я к вашим услугам, констебль.
Некоторое время она смотрела ему в глаза, несмотря на беспокойство, потом повернулась и побрела за Бландтом. Небо было жутковатого жемчужно-синего цвета, каким бывает только северное ночное небо. На горизонте мягко переливалось желто-зеленое сияние. При ходьбе болью сводило ноги, поясницу ломило так, будто по ней ударили молотком. Голова раскалывалась.
– Ваш пилот улетел, – сказал Бландт, – но Хизер еще тут. Думаю, она уже протрезвела. Ну, если вы не хотите ночевать в лагере…
Тана приподняла бровь.
– Хочу. Мне нужны ее показания, и ваши тоже. Ван Блик уже дал. – Кроме того, она сфотографировала отпечатки его ботинок. – И с Тиваком Кино надо поговорить.
Бландт остановился посреди дороги.
– Зачем? Это просто, ну, несчастный случай. Ничего тут нет криминального, верно?
– Я должна написать рапорт, – ответила она. – Стандартная процедура в случае, если смерть произошла в любых обстоятельствах, кроме как в больнице. Судебная экспертиза будет позже. Кроме того, нужно сделать выводы и принять меры, чтобы подобные нападения больше не повторялись.
– Хмм, – только и ответил он и продолжил крабьими скачками продвигаться к юрте. Круглая палатка была поставлена на деревянный помост на случай плотного снега. Из железной трубы, привинченной на верхушке юрты, валил дым. Тана почуяла запах пищи, в животе заурчало.
– А где сейчас Хизер? – спросила она.
– В одной из палаток. Спит. Пойду разбужу и приведу сюда.
– У нее запой?
– Можно и так сказать.
– И часто с ней это случается?
– Все, что вы хотите узнать о Хизер, спрашивайте у нее. – Бландт ловко запрыгнул на деревянный помост, распахнул дверь. Тана последовала за ним.
– Ваш шеф-повар не поехал со всей компанией в Йеллоунайф? – спросила она.
– Повар-то? – Бландт фыркнул. – Этот человек думает, он их на голову выше. Не пьет. Это главная проблема. Любитель мистики и всякой такой белиберды. Но готовить может, тут я за него ручаюсь. И не подведет, даже если дела пойдут совсем плохи. А это бывает сплошь и рядом – возьмите ребят, засидевшихся в глуши, и прибавьте к ним старый добрый алкоголь. У него отличный хук слева, у этого индейца.
Бландт открыл дверь. Навстречу Тане поднялось
– Заходите. – Он положил ее сумку возле двери. – Пойду растолкаю Хизер. Когда поедите и возьмете интервью, приходите ко мне.
В помещении было жарко, на плите невиданных размеров дымились горшки. Положив вещи на деревянный пол у двери, Тана сняла куртку. Ей нужно было принять душ. Но в первую очередь – поесть и промочить горло.
Перед ней стоял человек ростом под метр девяносто и что-то помешивал в горшке. Длинные тонкие черные волосы доходили до середины поварского халата.
– Эй, – позвала Тана.
Он повернулся. Широкое лицо. Рябое, красно-коричневое. Черные глаза. Эти глаза изучали ее. Индеец молчал. Горшок за его спиной шумно пыхтел.
– Констебль, – наконец сказал он, вытирая руки о фартук.
– Тана Ларссон, – представилась она и улыбнулась. Эта улыбка показалась ей жалкой. Вся она казалась себе жалкой.
Он продолжал молча ее разглядывать. Она отметила свежий порез и синяк на челюсти, стертые костяшки пальцев.
– Гарри Бландт сказал, здесь я могу выпить кофе и чего-нибудь съесть, – сказала она.
– Грею лосиное рагу. Кофе в чайнике. Вы, наверно, замерзли. Вас долго не было. Садитесь, я принесу еду.
С облегчением опустившись на стул, она пододвинула его поближе к плите.
– Все, что дадите, будет просто прекрасно.
Он достал с полки миску, вновь принялся помешивать рагу. Пар клубился. Она разглядывала его руки, думая, с кем он мог вступить в драку.
– Вам не хотелось в Йеллоунайф? Со всеми вместе?
Повар поставил перед ней дымящуюся миску и чашку кофе, положил ложку.
– Сахар и сливки на столе. Нет, я такое не люблю. Просто большая попойка. Завязал я с этим делом. – Он помолчал. – Дерьмо какое вся эта история с волками.
– Угу. – Тана села поудобнее, поправила жилет, чтобы не так давил. Положила в рот ложку, на секунду закрыла глаза, наслаждаясь ощущением наполняющего тепла. Потом подняла глаза и сказала: – Срань господня, да это же охренительно!
– Просто лосиное рагу.
– Совсем не похоже на то, что я готовлю.
Он ухмыльнулся, и вид у него стал еще более пугающим.
– Как мне вас называть? – спросила она, проглотив еще ложку.
– Индеец, – ответил он серьезно.
– Ну а имя у вас есть?
– Большой Индеец. Это мое имя.
Тана медленно жевала, не сводя с него глаз.
– По документам?
– Да.
– Что ж, у ваших родителей неплохое чувство юмора.
– Я сменил имя.
– А раньше как вас звали?
– Не хочу говорить об этом имени. Оно принадлежало другому человеку. Прежнему мне. Это, – он ткнул в свою внушительную грудь всеми десятью пальцами, – новый я. Большой Индеец.