Голос во тьме
Шрифт:
— Но зато там есть это ощущение, смутное, полустертое, но я его уловил. Оно возникает там, где когда–то погибло много людей. Вы помните что–нибудь подобное о парке?
— Революция, — ответил Бреннон. — В те годы весь город был завален трупами. Здесь несколько месяцев шли бои между нами и имперской армией.
— Не подойдет, — пробормотал консультант. — Это было недавно.
— Двадцать лет назад, — суховато сказал Натан.
— Нет, не то… Оно слишком старое и идет из земли, глубоко под парком и слоем современной почвы… —
— Что вы там ищите? Этому парку черт знает сколько лет. Кеннеди его помнит с детства, а старику, между прочим, скоро восемьдесят.
Консультант не ответил.
— О чем он вообще говорит? — тихо спросил у Джен комиссар. — Какое еще ощущение?
— Дух дурного места. Представьте себе засыпанную сточную канаву, проходя над которой вы все равно чуете запах нечистот. Только в дурном месте пахнет не грязью, а смертью.
— Гм, в детстве бабки в деревне пугали нас гиблыми местами, но я-то всегда думал, что они просто шугают детей от болот и лесной чащи. Думаете, это к чему–то приведет? Какая польза маньяку от этого места?
— В нем проще прокрутить дыру на ту сторону, — сказала Джен. — А если смертей и мук было слишком много, то такая дыра может расползтись сама. Кроме того, подобные места всегда притягивают таких, как ваш маньяк, даже если он и не думает ни о каких порталах.
— Родство душ, — хмыкнул Бреннон.
— О чем вы хотели спросить? — осведомился Лонгсдейл, не отрываясь от карты.
— У нас нарисовались личности жертв. Первая — Мэйси Флинн, горничная. К ее хозяевам поехал Бирн. А вот насчет второй, — Натан вытащил из кармана записку и сунул под нос консультанту. — Она была проституткой, а ее сутенер, Эндрю Полтора Кулака, тоже исчез. Хотелось бы его найти.
Лонгсдейл взял записку ван Виссена, протянул ее Джен и буркнул «Займитесь». Ведьма радостно цапнула ее прежде, чем Бреннон успел возмутиться. Она же девушка, в конце–то концов!
«Хотя, если он выпускает ее «поохотиться» в Вороньей Дуге, — кисло подумал комиссар, — наверное, ей это не впервой».
Пес тоже заинтересованно поднял голову.
— Рыжего отпустите?
— Я не собираюсь выходить, — отрешенно отозвался Лонгсдейл и бросил карту в кучу около кресла. — Тут еще много работы.
— И чем вам в ней помогает собака?
Джен схватила комиссара под локоть и нетерпеливо потянула за собой. Комиссар едва успел сказать «До свиданья», как оказался в холле. Ведьма уже натягивала пальто, весело насвистывая.
— Как далеко они могут отойти друг от друга? — спросил Бреннон. Свист оборвался.
— Какое вам дело? — прошипела девушка.
— Он просил помочь. Я помогаю. Десять футов? Десять ярдов?
— Около дюжины, — буркнула Джен.
— Почему?
— Откуда я знаю? Спросите у пса, если вас так разбирает.
«Конвоир или телохранитель? — подумал комиссар. — Или тут другая причина?
Воронья Дуга растянулась вдоль берега Уира там, где относительно приличные кварталы (вроде того, где жил пивовар Мерфи), сменялись чередой заброшенных амбаров и складов, переходящих в узкие улочки. Они повторяли изгиб озерного берега и были беспорядочно застроены низкими деревянными домишками и кирпичными домами в два–три этажа — последней попыткой мэрии облагородить городское дно.
«Могли бы и не пытаться», — подумал Бреннон: с тех пор, как он стал служить в полиции и по сей день Воронья Дуга оставалась неизменной. Чтобы ее «облагородить», следовало начать со сноса всего квартала. Очищающий огонь тоже не помешал бы.
— Не опасаешься? — комиссар кивнул на экипаж Лонгсдейла.
— Пусть попробуют, — отозвалась Джен.
— Что ты будешь делать? — спросил Бреннон, когда ведьма целеустремленно зашагала мимо амбаров и складов. Комиссар на всякий случай вытащил из кобуры револьвер и сунул руку с ним в карман пальто. Мало ли…
— Раз у вас нет ни куска его плоти, ни бутылки его крови, ни даже какой–нибудь его вещи, то воспользоваться заклятием мы не сможем. Остается нюх.
— Могли бы взять собаку, — пробормотал Натан; правда, пришлось бы тащить с собой и консультанта…
— Псу тоже нужна хотя бы портянка, — беспечно сказала Джен. — А я могу найти его и так. Но мне нужно место, где я смогу умиротвориться и сосредоточиться на полчаса. Желательно поближе к Вороньей Дуге, чтоб мы его в итоге не потеряли.
Девушка остановилась перед полуразвалившимся каменным амбаром. Сгнившие двери лежали на земле, припорошенные последним февральским снежком.
— Как ты это сделаешь? — Бреннон пробрался следом за ней мимо выломанных дверей.
— Если Горячка Пэтти была его проституткой, то, значит, он к ней прикасался. Причем гораздо чаще, чем все ее клиенты. А если я хорошенько сосредоточусь…
— Погоди! А выловить таким образом маньяка или убийцу ты сможешь? — ухватился Натан. Девушка покачала головой.
— Нет. Это не сработает на тех, кто притронулся к ней пару раз, тем более после ее смерти. А теперь отойдите и не мешайте. Следите, чтобы никто сюда не вломился.
Бреннон потыкал ногой ящики в углу и осторожно на них присел. Джен замерла посреди амбара, обхватив себя руками и опустив голову. Натан пошарил в кармане пальто, обнаружил сверток с печеньем (еще вроде бы съедобным) и принялся грызть, чтобы скоротать время. Печенье, твердое, как кусок черепицы, начало поддаваться в момент, когда ведьма глубоко вздохнула и стала мерно покачиваться туда–сюда. Иллюзия поползла с нее, словно прозрачная тающая вуаль, и Натан невольно задумался, сколько же ей лет. На вид ей можно было дать от восемнадцати до двадцати пяти, а вела она себя как неуемный подросток.