Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи
Шрифт:
30–г годы выдвинули и новый тип авто ров–исполнителей — борцов за справедливость, вооруженных гитарами и песнями. Основоположником и патриархом этого движения был Вуди Гатри. Сам он говорил себе так:
«Я не писатель. Это я прошу усвоить. Я просто мелкий одно цилиндровый гитарист. И я не получаю никакого удовольствия от тех пустяковых песенок, которые сочиняются за еженедельную плату. Такие сочинители напоминают мне ворону, которая сидит на заборе и при всем честном пароде разоряется о счастье, пока кто-то отпиливает ей ногу; Мне по душе песня, которую поет наседка перед тем, как заклевать тебя до полусмерти за то, что ты пристаешь к ее птенцам.
Такие уж это песни. Каждая из них идет прямо из легких трудового народа: каждая, даже самая малюсенькая, родилась незатейливой и без выкрутас, но прелестной;
Тут и песни, которые поют голодные фермеры, когда гнут спину, волоча мешки, и до крови раздирают пальцы, вытаскивая твои сорочки и платья из колючих хлопковых, коробочек.
Тут и блюзы. Блюзы — эта моя любовь, потому что блюзы — это самое печальное и одинокое, и говорят они то, что следует и как следует, да так, что проповедникам не худо было бы у них поучиться. У всех блюзов, что звучат в барах и на танцульках, были родители, и этими родителями были блюзы, которые пришли от рабочих на заводах, у мартенов, в забоях, на нефтепромыслах, на полях…
Тут и целый мешок песен тех, кто живет в горах старого Кентукки. Горы эти были битком набиты углем. И мужчины были полны сил и жадны до работы. Но дома их ни к черту не годились, и платили им жалкие гроши. Дети мерли как мухи. Матерям нечем было платить врачам, поэтому врачи не приходили…
Тут и песни, написанные карандашным огрызком на полях книг и спетые под ритм осколков и камней…
«Обо всем понемножку» — так я называю песни, которые сочиняешь, когда пытаешься высказать, что у тебя на душе… хочешь поделиться своими бедами с синим небом или идешь по дороге, держа за руку двух малышей, и думаешь о жене, которая только что скончалась, рожая третьего… и начинаешь изливать душу… сперва самому себе. Потом, когда все в голове прояснится, лишние слова отпадут и останутся только те необходимые, которые расскажут о твоих неудачах, ты споешь это какому-нибудь встречному: в лагере бродяг или в трущобах большого города, или когда тебя только что выгнали с фермы в Джорджии, и ты идешь сам не знаешь куда, просто бредешь себе, волоча ноги по песку. И тут он вдруг споет тебе свою песню или расскажет свою историю, и ты подумаешь: «Вот как странно. Его песни точно такие же, как твоя». И куда бы тебя ни занесло — будь это под железнодорожными мостами Калифорнии, или в комариных болотах Луизианы, или на пыльных дорогах техасских прерий, — каждый раз это будет другой мужчина, другая женщина, другой подросток, изливающий душу, но это все та же история, все та же песня. Может, слова другие. Может, мелодия другая. Но это песня о трудных временах, о все тех же трудных временах. Все та же нескончаемая песня…»
Как и большинство народных музыкантов, Гатри избирал сюжетами для своих песен конкретные события, происходившие в определенный момент в определенной местности.
Но в силу их типичности они приобретали характер всеобщности. Так им был создан цикл песен о тысячах рабочих семей, вынужденных покидать насиженные места в Техасе, с которых их сгоняли пыльные бури. «Пыль висит так густо, что ее можно пахать, если бы тракторы летали. Так темно, что не видно десяти центов в собственном кармане, рубашки на спине, обеда на столе. Пыль до самого неба».
А потом пришли новые герои. Они возвращались из интернациональной бригады имени Линкольна с полей растерзанной фашизмом Испании. Они возвращались оттуда, где объединенными силами союзников, и прежде всего Советского Союза, был повергнут германский нацизм и японский милитаризм.
Аллан Ломакс, один из ведущих американских фольклористов, объясняет послевоенный подъем интереса к народным песням и музыке тем, что борьба против фашизма необычайно заострила потребность в демократическом искусстве, правдиво выражающем психологию самых широких масс.
И, как бы откликаясь на это, одна за другой появляются песни, проникнутые подлинно народным духом, они завоевывают себе всемирное признание.
Вуди Гатри
ПЫЛЬНАЯ БУРЯ
Дядюшка Дэйв Мэйкон
ПЧЕЛА
Перевод Т. Сикорской
2
Популярность песенного фольклора все росла. В 40–е, 50–е годы наиболее горячими пропагандистами народных песен стали молодые энтузиасты, газеты сразу окрестили их «фолкниками».
Новое песенное движение, получившее название «нью–фолк», было подготовлено многолетней деятельностью таких неутомимых собирателей народного творчества и музыкантов–исполнителей, как Алан Ломакс, Пит Сигер, Гай Каравен, Юэн Мак–Колл, Джерри Силвермэн. Разъезжая по Соединенным Штатам, они отыскивали в отдаленных глухих уголках живых носителей фольклорных традиций, записывали их голоса, иногда устраивали концерты, в которых и сами принимали участие в качестве лекторов, певцов, инструменталистов.
«В сороковых годах мы начинали выступать с песнями борьбы перед рабочей и студенческой аудиторией повсюду, где только возможно. Радио не спешило приглашать нас; впрочем, мы этого и не ждали. На наших «хутненни» — народных песенных праздниках — звучали трудовые и антифашистские песни, старинные баллады, песни американских пионеров–первооткрывателей, песни рабочих — черных и белых, мужчин и женщин», — рассказывает выдающийся исполнитель и автор многих популярных песен Пит Сигер.
Семена, посеянные Питом Сигером, его единомышленниками и последователями, принесли наиболее богатый урожай в те дни, когда мыслящая молодежь США стала всерьез задумываться над социальными, политическими и нравственными проблемами своего общества.
Повсюду молодежь видела неправду. Идеалы, которым служили их родители, сводились к накопительству, идеалы, которым служили политиканы, сводились к захвату власти, идеалы, на которые ориентировалось общественное мнение, нисколько не мешали систематическому нарушению гражданских прав и свобод десятков миллионов американцев — черных, белых, цветных.