Голоса выжженных земель
Шрифт:
Они ползли по неимоверно узкому и низкому туннелю-желобу, густо поросшему плесенью и грибами. Особенно тяжело приходилось замыкающему, огнеметчику Денису. Человек героических пропорций, он, к тому же, был нагружен баллонами от своего верного оружия. Когда «труба» в очередной раз сузилась, Игнат приказал всем остановиться.
«По моим подсчетам, до могильника осталось метров двести, сомневаюсь, что больше… Только таким жирдяям, как большинство из нас, туда, похоже, не доползти. Надо вернуться».
«Но», — попытался возразить один из пулеметчиков, однако тут же был прерван командиром: «Без всяких „но“. Возвращаемся к расширению
«Разрешите мне, товарищ командир», — раздался знакомый Ивану красивый женский голос.
Этот же голос, только звучащий теперь в голове Мальгина, с тоской закончил:
«Конечно, он разрешил… приказал… мы же были на задании. Какие тут могут быть сантименты… И боец по прозвищу „Хозяйка“ возглавила группу „задохликов“, потому как была самой маленькой и проворной».
Где-то на самой периферии зрения Иван увидел две смутные фигуры — огромную мужскую и миниатюрную женскую. Она подошла к нему вплотную, поднялась на цыпочки и прильнула к его губам. В последний раз…
Хозяйка плакала. Иван не мог этого знать наверняка, но чувствовал, и в горле у него застрял ком.
«Фат не смог пройти сотый метр. Бабах застрял уже ближе к концу — ему не хватило всего метров пятнадцати, но там труба стала совсем узкой. А Хозяйке „повезло“, она протиснулась, пролезла, добралась до могильника…»
Девушка молчала. Глотала несуществующие, невозможные слезы и молчала. Наконец с трудом выдохнула:
«Тут совсем чуть-чуть осталось. Надо домучить…»
Свалка токсичных отходов светилась вязким зеленым светом, производимым разлитой повсюду желеобразной массой. Хозяйке даже не понадобился фонарь, чтобы найти необходимый зал с железнодорожными цистернами. И протекающий танкер она обнаружила без особого труда…
«Я обнаружила», — уже твердым голосом сказала Анна. Картинка перед глазами Ивана рассеялась, и он понял, что «кино» закончилось.
Сама заделать пробоину не смогла, не хватило инструментов. Там ничего особо сложного не было, тупая работа. Требовалась всего-то пара дополнительных стальных пластинок, да еще… Но это не важно. Обратно в трубу залезть не смогла, она таким конусом заканчивалась… Я уже потом сообразила, как это на мышеловку похоже: внутрь влезть зверюшка может, а вот обратно…
Наверное, что-то можно было придумать, все же человек — не мышь безмозглая… Вот только, видать, разбередила я чего-то в том могильнике поганом, пошли испарения, газ какой-то повалил и… По инструкции, по кодексу, по армейской чести и уставу командир отвечает за своих солдат и обязан… Одним словом, Игнат спас всю группу, пожертвовав всего лишь самым маленьким, самым беспомощным солдатиком… Вот так, Ванечка. Такая у меня история любви вышла. Неказистая и безрадостная.
— А что же дальше было? С тобой?
— Я? Держалась, сколько могла. Выхлоп кратковременный был, быстро прошел… не добил. И я ждала, долго-долго ждала, что меня спасут. Даже когда все фильтры кончились, за надежду хваталась, что не бросит меня суженый мой. А когда силы и желание бороться ушли, я просто уснула. Жила, трепыхалась, билась до последнего, а потом раз — и уснула. Спала бесконечно, и сны затейливые видела, один страшней другого… И боялась никогда не проснуться.
Иван снова видел «кино» — перед глазами встал уже знакомый мрачный саркофаг, залитый ядовитым зеленым светом. Только теперь огромный зал с цистернами был наполнен светящимся туманом, который сгущался и становился плотнее в центре безразмерного помещения. Словно невесомый кокон, он укутывал, скрывал нечто в своем сердце…
«Не кокон, а колыбель, — раздался в голове голос Хозяйки. — Колыбель нескончаемых кошмаров».
Шло время, а картина не менялась, пока однажды земля не встала на дыбы, не задрожала в страшном приступе, и мертвое царство не пришло в движение: часть цистерн сорвались со своих пьедесталов и… Дальнейший хаос Мальгин разобрать был не в силах — скрежетал покалеченный металл, что-то шипело, испарялось, выплескивалось и смешивалось в диком, адском вареве. Когда туман рассеялся, юноша заметил ее — крохотную, распростертую на полу фигурку в величественном изумрудном сиянии.
«А ты романтик. — Ваня почувствовал, что Хозяйка улыбается, и была в этой незримой улыбке и горечь, и трогательная нежность. — Уметь разглядеть в луже токсинов изумруды… Девушки таких любят».
Бледное, покрытое какой-то прозрачной, бесцветной пленочкой лицо Анны виднелось теперь во всех подробностях. Она очень походила на Хозяйку, лишь волосы не отличались такой вызывающей пышностью и роскошью: как у всех в Метро, ее голову украшал короткий «ежик».
«Поймал, поймал — приукрасила себя немного. Но я же девочка, хоть и немного странная, мне простительно».
Она не была столь же вызывающе красива, как Света, но в каждой ее черточке чувствовалась сила, пусть скрытая и неявная, как у спящего хищника, кажущегося безобидным и расслабленным. Грациозная мощь. Сжатая пружина.
«Сомнительный, конечно, комплимент, но и на том спасибо».
На миг Ивану показалось, что плотно сомкнутые веки Анны дрогнули, но видение свалки исчезло, и он вновь оказался по эту сторону реальности.
— Когда я очнулась, — начала Хозяйка и тут же сбилась. — Короче, все изменилось. Она — сталкерша Анна, приемная дочь легендарного Павла Петровского по прозвищу Паша Цель, некогда возлюбленная не менее легендарного Игната Москвича, гвардеец и почетный гражданин станции Динамо, — навсегда осталась в саркофаге. Нетленная… а может, замаринованная, как уж честнее сказать, мне неведомо. Мое… ее тело до сих пор там. А я — здесь, и кто такая эта я, то известно одному небу.
Девушка задумалась.
— Иногда кажется, будто я газ или воздух. Или дух. Или пустота. Разумный океан на Солярисе, думающее нечто посреди свалки химических отходов. И не знаю, проклятье или благословение вернуло меня к жизни. Да и жизнь ли это вообще… Иногда, когда становится совсем плохо, обзываю себя Помоешной Владычицей, потому что обитаю, могу быть только там, где присутствует токсин с «моего» могильника. Даже не представляю, что там за газ такой. Он встречается в Метро, но очень редко и обычно там, где возникают большие проблемы с вентиляцией.