Голова королевы. Том 2
Шрифт:
— Нет, обмана не было, — возразил Ламберт, — я сам и моя дочь были свидетелями, а моей присяги никому не купить!
— Это — лишнее основание для вас быть начеку. Если для священника нашли такое место, где его никто не найдет, то и для вас подыщут могилу. Вы спасете себя и дочь, если примите мою руку помощи, пока не навлекли на себя подозрения.
— Подозрения уже имеются.
— Так спасайте же свою дочь! Скажите мне, где Филли! Помогите мне освободить ее, и под защитой лорда Сэррея, которого я жду со дня на день, мы дойдем до трона.
Ламберт, отрицательно покачав головой, возразил:
— Нет, сэр, я остаюсь при том, что я уже сказал. Докажите мне, что лорд собирается пойти на преступление, и я всецело буду ваш и проведу вас к леди. Я поклялся, что не допущу, чтобы она была предана, но я не хочу делать ее несчастной из пустого подозрения, которое может основываться просто на каком-нибудь недоразумении. Слухи, будто королева хочет выйти замуж за лорда Лейстера, быть может, просто выдуманы, пропавший документ ровно ничего не доказывает, да и священника перевели в надежное место, очевидно, тоже только для того, чтобы он не болтал лишнего. Вы сегодня говорите иное, чем неделю тому назад. Но ведь мое терпение может лопнуть! Если я увижу, что вы просто хотите провести меня, то употреблю насилие против вас!
— И натолкнетесь на насилие!
— Так скажите мне по крайней мере, где Филли. Увез ли ее Дэдлей в Лондон или оставил здесь, в графстве, быть может, даже скрыв за этими стенами? Я буду кроток, как овечка, если буду иметь хоть малейшую надежду на ее безопасность. Я готов поклясться вам, что не подумаю добираться до нее, пока вы сами не позволите мне этого. Только скажите мне, где она, или я взломаю ворота и буду искать, пока не найду ее или пока чья-то услужливая рука не размозжит мне череп!
Ламберт, на момент задумавшись, сказал:
— Я не могу открыть, где леди Филли, но даю слово, что скорее поражу кинжалом предателя, чем допущу, чтобы она попала в ловушку. Ищите священника, он должен быть где-то в этом графстве. Потребуйте от королевы, чтобы лорд назвал вам ее местопребывание. И будьте уверены, что я храню ее как зеницу ока. Что вам нужно еще?
— Поклянитесь мне, что вы лучше убьете ее, чем допустите, чтобы ее, обесчещенную, сплавили на чужбину!
— Клянусь вам в этом головой своей единственной дочери!
Оба пожали друг другу руки.
Ламберт вернулся обратно в парк, а Вальтер Брай, мрачно посмотрев ему вслед, пробормотал:
— Болван, ты выдал себя. Филли в этом замке, и Дэдлей должен направляться по этой дороге, когда навещает ее. Я пойду за ним следом, как охотничья собака, я застигну его и заставлю ответить за нее.
Поодаль раздался осторожный хруст ветвей, словно в чаще пробирался какой-то человек.
«Неужели это — Дэдлей? Неужели Бог внял моим мольбам?» — подумал Брай и, тихонько обнажив меч, подкрался к воротам парка.
Он увидел в чаще чей-то белый камзол, напряг все свое зрение, вглядываясь в темноту, и совсем было собрался крикнуть лорду громовое «Стой!», как вдруг почувствовал, что его схватили сзади, быстро засунули ему в рот кляп, после чего опрокинули на землю и связали по рукам и ногам веревками.
— В темницу Лейстершира! — приказал Кингтон слугам, выступив из-за кустов. — Приставьте кинжал к его горлу и убейте его, если он попытается сопротивляться.
Брай хрипел в бессильной ярости, теперь он уже не мог сомневаться, что Филли предана, а он сам — пленник Лейстера.
Глава семнадцатая
РАСЧЕТЫ С ДРУЗЬЯМИ
На таком положении вещей Кингтон построил свой план. Он пустил в графстве слух, что помог одной юной девушке бежать от ее шотландских родственников-католиков и укрыл ее в одном из замков. Поэтому приказал следить за всеми новоприбывающими людьми в графстве, так как под предлогом поисков увезенной девушки они могли заниматься вербовкой приверженцев папистской партии в Шотландии. Ему донесли, что в окрестностях Кэнмор-Кастла появился какой-то подозрительный субъект, вступивший в переговоры с Ламбертом и уже пославший двух гонцов в Шотландию, и Кингтону удалось явиться вовремя и захватить Брая, пока тот еще не успел найти Филли. В то время войска Бэрлея стояли на шотландской границе, помогая войскам Мюррея и протестантских лордов. А многие английские католики тайно переправлялись через границу, чтобы примкнуть к войскам Марии Стюарт. Таким образом у Кингтона всегда имелся достаточно приличный повод арестовать любого, кто навлекал на себя подозрения в общении с шотландскими католиками, как называли партию Марии Стюарт.
Лейстерширская тюрьма представляла собой старую прочную башню. Железные полосы ограждали окна; цепи, укрепленные в стенах камер, делали невозможным бегство того, кто однажды попал сюда и был прикован к ним. И Брай понял, что ненависть к нему Лейстера и нечистая совесть заставят его подольше продержать его здесь. Когда он лежал на сырой соломе, закованный в цепи, на него нашло тупое отчаяние, заставившее его роптать на Бога, проклинать судьбу и призывать смерть как единственную избавительницу.
Однажды дверь тюрьмы открылась, и на пороге камеры показался какой-то незнакомец. Брай был готов увидеть Дэдлея, ожидал, что тот предложит ему выбор: или отказаться от всякой мести, или умереть, и уже ликовал, что перед смертью хоть плюнет лорду в лицо. Но теперь увидел, что тот выдал его слугам, не сделав попытки к примирению.
— Вы пришли убить меня? — спросил Брай с горькой усмешкой. — Так торопитесь! Ваш господин хорошо заплатит вам за это, потому что негодяи обыкновенно трусливы, и лорду придется дрожать за свою шкуру все время, пока я буду жив.
Кинггон сделал вид, что удивился.
— Не понимаю, о каком лорде вы говорите, — сказал он.
— Я приказал арестовать вас, потому что вы — шпион католиков. Или вы будете отрицать, что три дня тому назад послали гонца в лагерь шотландской королевы и шныряете здесь по окрестностям, чтобы вербовать приверженцев Стюартам?
— Я ничего не буду отрицать, так как это не стоило бы труда. Я вижу, что лорд Лейстер позаботился подыскать хорошенький предлог, на основании которого меня можно было бы засудить!