Голова Медузы Горгоны
Шрифт:
— Свобода! Свобода! Свобода! — прозвучал в ответ нестройный хор приглушенных голосов.
Это был девиз организации бело-зеленой молодежи, возникшей стихийно, но быстро прибранной к рукам эсерами и превращенной в крупную боевую единицу. На счету «молодежной сотни» были уже десятки отпечатанных на машинке и распространенных прокламаций, операция по хищению шрифта из типографии совнархоза, два воза добытого снаряжения, оружия и медикаментов.
По приглашению хозяйки все уселись за стол, но к чаю никто не притронулся: поднялся Чепурной.
— Николай Александрович Чепурной. Наш идейный руководитель. Говорят, из Москвы, — успел шепнуть Казимир Леночке, которая словно в награду за его долготерпение все-таки выбрала место рядом с ним.
— Друзья! — торжественно обратился Чепурной к молодежи. — Наступил год великого перелома. Мы еще увидим с вами освобожденную Россию. И скоро, очень скоро! Посмотрите, как трещит по швам советская власть. Красные части распадаются. На востоке — генерал Семенов с японцами, на западе через Румынию перешли части генерала Врангеля. В Керчи и Феодосии высажен десант. Будет десант в Майкопе, Лабинской, Баталпашинской. В Дагестане, Чечне, Ингушетии подняты в ружье отряды зеленых. Ваши кровные братья, такие же юноши, как и вы, берут оружие и идут в отряды Антонова, чтобы бороться с большевиками. В Воронежской, Тульской, Тамбовской, Екатеринославской, Херсонской, Самарской, Саратовской губерниях восстания!
Чепурной постепенно повышал голос, сыпал все новыми и новыми названиями. Видя, как загораются глаза у его слушателей, он на ходу прибавлял к двум губерниям еще три-четыре, перетасовывал события и факты, как это нужно было для большего эффекта. Уличить его в этом никто не мог, так как для «зеленой» молодежи он был самым достоверным источником информации. Под конец Чепурной выложил главный козырь.
— Даже видные вожди Красной Армии генерал Маслак и Конарь поняли, куда ведут народ коммунисты, и бьют их в пределах Ставропольской губернии! Пора действовать, друзья! — картинно откинув волосы со взмокшего лба, уселся на свое место.
— А мы разве бездействуем? — спросил кто-то.
— Да! Да! — вместо Чепурного ответил Фатьянов. — То, что мы делаем, — мелочишка!
— Борис прав, — поддержал Чепурной. — Необходимо ускорить обучение стрельбе членов организации, увеличить запасы оружия и выпуск листовок.
— Вы, — обратился он к милиционеру и делопроизводителю исполкома, — заберете шрифт к себе. У Марии Михайловны держать его небезопасно. Надо подумать об устройстве типографии. В ближайшее время размножим список литературы, которую каждому нужно прочитать. От вас, друзья, требуется максимум активности.
Когда снова зарокотал граммофон, Чепурной, Яловский и Фатьянов удалились в комнату Марии Михайловны.
— Что нового? — спросил Чепурной.
— На скачках сын священника передал три винтовки и два револьвера. Смит-вессон с патронами. Нужны люди для гор, — ответил Фатьянов.
— Хорошо, — одобрил Чепурной и повернулся к Яловскому. — Ну, а вы чем озабочены, молодой человек?
— Сегодня я встречался с тем милиционером. Порядками нынешними он недоволен. Это точно. Но участвовать в организации наотрез отказался. Мне, говорит, еще не надоело голову на плечах носить. Трус! — презрительно сплюнул Казимир. — Не понимаю, как только могли вы остановиться на его кандидатуре?
— И ты его отпустил? — зло спросил Фатьянов.
— Конечно. А что я должен был делать?
— Какая неосторожность, — укоризненно покачал головой Чепурной. — Смотри, как бы чека за эту ниточку не уцепилась.
— Ну что вы, Николай Александрович, — обиженно пробормотал растерявшийся Казик. — За мальчишку меня принимаете. Я служил в контрразведке у полковника Дмитрия Николаевича Романова. При военно-полевом суде…
— А я три месяца агентом в советском угрозыске, — желчно прервал его Фатьянов. — Помнишь моего дружка Ахмедку из угрозыска Карачая? Так он мне не раз рассказывал, как они вылавливают таких вот простофиль.
— Что же делать теперь?
Чепурной испытующе смотрел на Фатьянова.
— Убрать! — приказал тот.
Казик удивленно вскинул брови, а Чепурной отвернулся и промолчал.
Через два дня после ужина у Фальчиковой вопрос о слиянии «Штаба бело-зеленых войск» и «Союза трудовых землевладельцев» был фактически решен. Все сошлись на том, что с докладом по текущему моменту и с объединенной программой организации должен выступить Чепурной. Дружинину был поручен содоклад.
Ранним январским утром к дому одного из заговорщиков, заведующего керосинной лавкой, стали прибывать представители. На подступах к месту сбора их встречали члены «молодежной сотни» и провожали на квартиру. Наконец к десяти часам собрались все.
Звякнул колокольчик, который прихватил с собой предусмотрительный Зуйко.
— Друзья мои! — взволнованно произнес Чепурной. — Мне трудно сдержать радость при виде столь авторитетного и представительного собрания. Этот день войдет в историю, поверьте мне. В лихую годину бедствий мы оказывались сплоченными как никогда, взяли на себя бремя забот о будущей России. Мы выбрали из всех возможных самый трудный, но благородный путь — путь борьбы. Благодарность потомков будет наградой за нашу самоотверженность. Мы вернем свободу трудовому народу! Недалеко то время, когда взовьется над землей наше победное знамя!
Чепурной говорил витиевато и напыщенно. Он не скупился на восклицания, когда рисовал будущее Терской республики, раскрывал перед каждым заманчивые перспективы, не скрывая трудностей предстоящей борьбы.
— Но мы не одиноки, друзья мои! — Он на мгновение замолчал, стараясь угадать отношение слушателей к речи, которую так тщательно готовил. Одни угрюмо хмурились, другие о чем-то шептались, но большинство собравшихся слушали его внимательно.
— Мне сообщили из нашего ЦК, что сенат и президент Франции не признают правительства России. С Кемаль-пашой договорилась Антанта, что он порвет отношения с Советской Россией. А главное, друзья, — он вскинул вперед руку, — прошло заседание Учредительного собрания!
Все оживились.
— Председательствовал на заседании эсер Авксентьев. Его товарищи были эсер Минор и кадет Коновалов. С речами выступали Руднев и Керенский, бабушка русской революции Брешко-Брешковская, кадет Радичев, трудовик Булат, мусульманин Максудов, казак Харламов и многие другие. Послушайте, что говорил там Милюков! Это и есть программа наших действий!
Чепурной открыл блокнот, нашел нужную запись:
— Большевистская власть не может быть разрушена нападением на Россию извне. Уничтожить Советскую власть и диктатуру большевиков-коммунистов можно только одним путем — восстанием народа внутри России. — Он спрятал блокнот в карман жилета. — Господин Милюков призвал всех членов Учредительного собрания заняться подготовкой этого восстания. И весьма характерно, — Чепурной снова сделал паузу, — это отметили все: единственная партия, не потерявшая свой престиж в наши дни, — это партия социал-революционеров. Поэтому именно она должна возглавить восстание, хотя в подготовке его активно действуют все оппозиционные силы. Позвольте мне перейти к нашей программе…