Голова путешественника. Минута на убийство (сборник)
Шрифт:
– Да, но я не слышала, чтобы он выходил. А я долго еще не спала. Кроме того, с чего бы Реннелу убивать его?
Найджел поднял брови.
– Отомстить за мою честь? – Мара хрипло рассмеялась. – Дорогой мой, вы совсем не знаете его, если можете такое подумать. Не говоря уже о том, что он мог отомстить, просто выдав его полиции.
– Почему же он этого не сделал?
Мара смутилась.
– Все это было так давно. Конечно, тогда Реннел разбушевался. Когда ему сказали. Но…
– Но он недурно использовал это? Бесплатный стол и крыша над головой? – Найджел намеренно
Девушка скорчила гримасу.
– Наверное. Но разве вы не видите? Даже если посмотреть с такой точки зрения, ясно, что теперь, когда вновь объявился Освальд, в интересах Реннела было, чтобы тот оставался жив.
– Грубо говоря, деньги за молчание он мог бы получать теперь от Освальда, а не от Роберта? Если бы Освальд получил назад все имущество и капитал?
– Да. Ну разве не ужасно так говорить о собственном отце, а? Но он совсем не плохой человек, просто слабый и ленивый. И он не гениален. Честно говоря, я не думаю, чтобы он шантажировал Роберта; скорее всего сам Роберт считал, что должен как-то компенсировать ему за брата.
На это Найджел не сказал ничего. Он обдумывал то, что только что поведала ему Мара. Освальд в ту ночь вполне мог добраться до Плаш-Мидоу к четверти первого или чуть позже. Но зачем ему было сначала идти в старый амбар? Либо для того, чтобы встретиться там с Реннелом, который назначил ему эту встречу; либо потому, что кто-то другой из Плаш-Мидоу сделал это, а потом не пришел; либо в последний момент Освальд испугался идти прямо в дом и решил начать свое воскрешение из мертвых с Реннела. Была и четвертая вероятность – а именно то, что убийца назначил Освальду встречу у амбара специально, чтобы бросить тень на Реннела Торренса.
Самым простым казалось первое объяснение. Но тогда выходило, что Реннел и был тем человеком, кого Освальд оповестил о своем приезде в Англию. И тут концы совершенно не сходились с концами.
– Послушайте, Мара, вам придется вспомнить еще кое-что.
– Становится прохладно, – отозвалась она, опасливо взглянув на него.
– Вы увидели, как Роберт с Джанет пересекали двор, примерно через полчаса после того, как услышали голоса внизу?
– Скорее всего через пятнадцать минут.
– Но было без четверти час, когда…
– А, черт, я совсем запуталась со временем. Я искренне была уверена, что пробило половину первого, когда я увидела их. Но суперинтендант говорит, кто-то видел, как Роберт шел через деревню пятнадцатью минутами позже, поэтому это скорее всего было без четверти час.
– Но вам кажется, что между этими двумя вещами прошло скорее четверть часа, чем половина, так?
– Да, должна сказать, что это так и есть.
– Господи, как же нам важно точно знать это время! Однако вы видели их при вспышке молнии. Вы уверены, что это была Джанет?
– Безусловно.
– Подумайте хорошенько. Как она была одета?
– На ней был макинтош, а под ним платье.
– Откуда вы знаете, что там было платье?
– Как откуда, я видела платье. Из-под макинтоша торчал подол.
– А Роберт? Что было на нем?
Мара сдвинула брови.
– Я его
– Не макинтош?
– Нет. Теперь я вспоминаю, что она, наверное, надела его макинтош. Я видела, как он махал рукой. Вроде бы было похоже на темную ткань. Но поклясться в этом не могу.
– Была на нем шляпа?
– Я не заметила.
– Гм… – Он стоял, глядя невидящими глазами на Мару Торренс и совершенно погрузившись в собственные мысли.
Она напомнила ему о себе:
– Я все еще здесь. И начинаю мерзнуть.
– Что? А, да. Вам нужно бежать домой. Больше вы ничего, абсолютно ничего не помните о той ночи? Пусть даже самого обычного, пустячного, тривиального? Никаких таинственных звуков? Движений? Блуждающих огоньков? Ничего?
– Нет… Да! Вот дурочка! Хотя это было так привычно… как-то не приходило в голову. У Роберта в руках был фонарь «летучая мышь». Ваши «блуждающие огоньки» напомнили. После удара молнии наступила полная темень, и тогда я заметила, как блеснул фонарь. И потом они скрылись из виду. Это все.
– Они пошли к маслодельне?
– Нет. Они же ходили в денник к Китти, разве вы не помните?
– Почему же, помню. И после этого вы еще оставались у окна?
– Да.
– Но фонаря больше не видели?
– Нет. Я… О! – испуганно воскликнула она. Прикусив зубами костяшки пальцев, Мара широко открытыми глазами посмотрела на Найджела. – Ведь Финни сказал, что видел этот фонарь в маслодельне, и он горел! Но это ведь не обязательно значит что-то плохое, ведь не обязательно?
– Бегите домой, дорогая, – ласково сказал Найджел. – Да, я забыл, вы же на лодке? Вы с ней справитесь?
– А вы не поедете?
– Еще нет. Мне нужно сходить в Хинтон-Лейси. Будьте добры, скажите дома, чтобы меня к ужину не ждали.
Найджел вылез из лодки и отвязал ее. Мара сидела не двигаясь и смотрела прямо перед собой. Когда она заговорила, то сказала совсем не то, что ожидал услышать Найджел.
– Мне надо теперь рассказать Лайонелу?.. – совсем по-детски спросила она.
– О «летучей мыши»? Ну…
– Да нет же, нет! К черту этот фонарь! Вы сами можете охотиться за своими блуждающими огоньками, если уж вам так хочется. Я имела в виду… насчет Освальда.
– Надо. Но пока подождите. Вы же не хотите, чтобы он женился на вас из жалости или забрал себе в голову, что с этой минуты должен превратиться в брата милосердия. Подождите, пока совсем не привыкнете к новым мыслям, которые возникнут у вас в голове после того, что вы сегодня узнали про инцидент с Освальдом. Реакция будет очень тяжелая. Вы столько лет закрывали глаза на правду, что невозможно ждать, чтобы все в момент стало на свои места.
Произнося эту речь, Найджел пытался сделать петлю из конца, которым лодка привязывалась к колышку на берегу; наконец это ему удалось, и, набросив получившуюся петлю на голову и плечи Мары, он ногой оттолкнул лодку от берега. Отделавшись от веревки, девушка встала на колени около мотора и, прежде чем дернуть за ручку стартера, посмотрела на Найджела.