Головоломка
Шрифт:
– Повторяю: вы ошибаетесь. Мы действительно доставили вам конверт, на котором был указан адрес Беатрис Портинари, надеясь, что вы с ней свяжетесь, пойдете на квартиру, найдете «труп» и он приведет вас ко мне. Говорите, украли почту? – Гадес нахмурился. – Возможно, это сделал конкурент, чтобы выбить вас из соревнования.
Конкурент… Эта мысль Илану в голову не приходила, ведь, помимо конвертов, забрали и карту отца. Он почему-то вспомнил о Наоми Фе.
– Я попробую что-нибудь выяснить о других кандидатах, – продолжил Гадес. – Можете не сомневаться: тот, кто нарушил правила,
– А табличка с номером машины? Вам было известно, что один мой родственник служит в жандармерии?
– Конечно. У нас есть доступ к некоторым файлам.
Гадес положил один конверт на другой.
– Мы подбросили кусочки пазла, и вы успешно собрали их, уложившись в разумные сроки. Вам обоим повезло – вы последние отобранные участники. Вы, Хлоэ Сандерс, кандидат номер семь, а вы, Илан Дедиссет, номер восемь. Запомните эти цифры. По последним сведениям, другие кандидаты доберутся сюда через два-три часа, но для них – увы – будет поздно. Они никого здесь не найдут и останутся с пустыми руками и горькими сожалениями. «Паранойя» исчезла в мгновение ока… И вынырнет через несколько месяцев – где-нибудь в другой части земного шара, – и начнется новый кон игры.
Потрясенная Хлоэ сделала шаг к Гадесу:
– А если бы Илан обратился в полицию? Или начал стрелять?
– В первом случае вас бы здесь не было, и вы потеряли бы все шансы принять участие в игре. А во втором… ну что же, у нас были бы чертовски серьезные проблемы. Мы ведь не предполагали, что у частного лица есть огнестрельное оружие и это лицо может использовать его по назначению.
– А откуда в лаборатории взялась наша с Иланом фотография, сделанная в горах? Как она к вам попала? Вы давно за нами следите?
Гадес надел плотную куртку, взял со стола конверты и пакет с отверткой.
– Следили – не совсем верное слово, мы, скажем так, интересовались вами. В конвертах лежат досье на каждого из вас, мы ведем самых многообещающих кандидатов, наиболее упорных, готовых идти до конца, чего бы им это ни стоило. Вы, как и те, кто уже едет в пункт конечного назначения, относитесь к числу именно таких людей. Вы – элита, сливки игрового сообщества, что обещает нам захватывающую схватку.
– Кто финансирует игру? Кто за все платит?
Гадес проигнорировал вопросы, взял телефон и набрал номер.
– Дюк? Я уезжаю с последней машиной. Стартуем через десять минут. Будьте готовы.
Дав указания невидимому Дюку, он сделал знак Хлоэ и Илану:
– Погода портится, скоро начнется снежная буря. Если не поторопимся, рискуем застрять.
Илан сжал виски ладонями. Происходящее не укладывалось у него в голове.
– Вы и правда больной или чокнутый… Думаете, мы будем и дальше слушаться вас, как наивные зайчики?
– Вариантов два: подчиняетесь или едете домой. Если решите попытать счастья, вернетесь домой к Рождеству и, возможно, станете богаче на триста тысяч евро. Плюс бонусы. Одежду и предметы туалета получите на месте. Не тревожьтесь, у вас будет все необходимое. – Гадес повернулся к Хлоэ. – Даже раствор для линз. После тестирования вас опросил врач,
Илан промолчал, а Хлоэ робко кивнула.
– Поезд отправляется, решайтесь – сейчас или никогда. Потом игра исчезнет, переместится, а вас вычеркнут из списка кандидатов. В какое бы время, в какой бы стране ни начался новый тур, вы участвовать не сможете.
– Кандидатов восемь, верно? – спросила она, глядя на конверты.
– Верно. – Гадес улыбнулся. – Восемь – вместе с вами. Жду в машине.
Он вышел. Илан тяжело опустился на стул, уронив руки. Револьвер упал на пол.
– Я ему не верю. Все это… чистый бред. Все было нереальным.
Хлоэ нервно ходила по комнате.
– Не так. Все было реальным, но не имело отношения к реальности.
– Объясни, в чем разница.
– Они отлично разыграли спектакль.
Илан пристально взглянул на нее, одновременно успокоенный и встревоженный:
– Только не говори, что поедешь с ним. Что собираешься ввязаться, несмотря на все, что они заставили нас пережить.
– Если это – преддверие игры, представь, какой будет сама игра. – Хлоэ присела на корточки, чтобы видеть лицо Илана. – Да, я поеду. Конечно поеду. А ты хочешь отступить? Все бросить – сейчас, когда мы так близки к цели? И речи быть не может!
Илан все еще не мог осознать случившееся. Не мог различить грань между вымыслом и реальностью. Как давно игра влияет на его жизнь? Когда точно мерзавцы из «Паранойи» вторглись в его жизнь? Он обвел взглядом комнату. Стол, за окном – машины и автобусы. Кому принадлежит транспортная компания?
– Нельзя доверять человеку, который каждые пять минут называется новым именем, – произнес он, уходя в глухую оборону.
– Это часть игры.
– Чушь! Забыла, что они заставили меня вынести? Сущий кошмар…
– Таков принцип, нет – сама суть игры.
– Перестань философствовать, черт бы тебя побрал! Лучше подумай о сложившейся ситуации. Кому известно, что мы здесь? Никому.
Хлоэ протянула Илану мобильный:
– Давай, позвони кому-нибудь. Ну давай.
Илан не реагировал. Хлоэ не сдастся. Игра – ее шанс удержаться на поверхности, ее горючее.
– Пять дней, Илан. Пять коротких дней и триста тысяч евро в конце.
– Триста тысяч евро? А кто сказал, что это правда? Что это – реальность? Да это самоубийство, Хлоэ. Мы ничего не знаем ни об организаторах, ни о самой игре. А если мы не вернемся? Если нет никаких других кандидатов? Почему нельзя вернуться домой и подготовиться? Все слишком… стремительно. Кроме того, им слишком много о нас известно. Что-то тут не так.
Хлоэ увидела в окно, как Гадес садится в большую машину с работающим двигателем и зажженными фарами (одна горела чуть ярче).
– Страх, который ты чувствуешь, – часть игры, неужели ты до сих пор не понял? А домой нас не отпускают, чтобы избежать утечек в Интернет и не позволить жульничать остальным. Целая свора жадных соискателей готова на все, чтобы принять участие в игре. Делай что хочешь. Можешь вернуться на свою заправку и все забыть. Но я не с тобой. Слишком много вложено сил, слишком много принесено жертв. Я должна уехать подальше от Парижа, чтобы в голове прояснилось. И на сей раз дойти до конца.