Голубая Саламандра
Шрифт:
– Я жду тебя, Тарг!
– повторила нагая жрица. Она быстрыми шагами прошла зигзаги орнамента на полу, остановилась перед ними.
Тарг огляделся. Хрустальные шары, помеченные знаками, и снятый с цепи маятник лежали по краю плиты; в углублении еще тлели угли древесины алоэ. Он шумно вдохнул дым и спросил:
– Кто она, Кефра? Ты то не станешь убеждать, будто она дочь наших богов?
– Не шути так!
– жрица отшатнулась, потом наклонилась к нему и проникновенно произнесла:
– Ее имя чужое, чужая душа.
– Имя мне известно. А вот душа - тайна, которую предстоит раскрыть и которой нужно мудро распорядиться.
– В ней сила противная тебе, великий жрец! И мудрость здесь проста:
– Я знаю. Видишь, пожаловал еще один проситель, - Тарг с улыбкой оглянулся на Ассхи.
– Не слишком ли много пустого шума, Кефра? Зачем ты известила Финию? Прежде ты не была так расторопна, всегда советовалась со мной.
– Прежде, любимый Аттом! Со времен Хатри не было подобных гостей!
– Люди со звезд здесь не при чем. Ведь на ней Знак Земли, и ты разглядела это также хорошо как я. Откуда она, Кефра? Посмотри еще раз: сейчас и при мне.
Жрица поднялась по ступеням, скрестив ноги, села возле чаши с водой. Несколько минут отрешенно глядя вдаль, она ритмично повторяла слова, начертанные на дне сосуда. Скоро ее взгляд замутимся, будто из черных пронзительных глаз стала истекать мгла.
– Это не ясный знак, Тарг, - произнесла она.
– Мир небыли за ее спиной, такой, что меня саму пробирает страх! Я только вижу вышедшей ее из бездны. Из самой черной бездны, где ледяные токи и нет ничего, но выжившей там во плоти! Ты слышишь!? Хранимая неведомой силой, она все же вышла оттуда, где гибнут даже боги! Она противна тебе, Тарг!
– Желанная, бесценная пленница!
– жрец качнул головой и скупо улыбнулся.
– Опасная пленница!
– Тише, Кефра. Зачем она здесь? Чего желает?
– О, Атт! Зачем ты снова испытываешь меня?! Ты знаешь все сам! Ходящие по небу ей братья! Черный Огонь ее цель! И Голубая Саламандра вокруг.
– В ее понятии диадема имеет силу?
– Стремление из бездны не бывает пустым! Хватит! Хватит, Тарг! Ее мертвое тело откроет угодные тайны!
– О, да, в твоих жилах дико смешалась кровь лунной девы и Хатри! Но заметь, моя Кефра, этот Родовой Змей тысячи лет славился мудростью, а не ядовитым жалом. Напротив - великое везение, что иноземка здесь.
– Прошу, не оставляй ее в живых.
– Кефра еще миг пристально глядела в рубиновые глаза покрытого золотой чешуей изваяния, потом встала и подошла к верховному жрецу. Ее красивое, немного суровое лицо стало мягче, она тише произнесла:
– Она не боится твоего плена и использует его, чтобы соединить запретное. Послушай меня.
– Я дам ей лишь то, что пожелаю сам. К тому же я видел ее судьбу.
– Не оставляй ее. Иной заклинаю! Убей! Или ты задумал погубить нас всех?!
– Нет. Она нужна мне.
– Повернувшись чтобы уйти, адепт добавил: - Сними проклятие с Ардеи.
– Слишком поздно!
– злобно ответила Кефра и толкнула ногой хрустальный шар.
Близился последний шаг Солнца. Остановившись у полки, Эвис бессмысленно перебирала обтянутые сафьяном свитки, читала тесненные названия книг. После ухода Тарга, будто душная пелена спала вокруг. Поглядывая на дверь, за которой слышались шаги стража, она размышляла над словами жреца, и все больше в ее душе вскипал мятеж. Еще никто и никогда не посягал на ее свободу, не угрожал и не пытался так грубо подчинить ее волю. Для Эвис это было неведомое чувство, похожее на медленно проникающее в грудь острие; оно порождало возмущение, гнев, жажду борьбы, то было готово вылиться слезами отчаянья.
Она снова вернулась к окну и осмотрела поверхность стены: два десятка метров гадкой кладки с узким карнизом и плавными обводами нижних этажей не оставляли никаких шансов на успех. Разрезав простыни, шелковый балдахин, превратив их в длинную
Она легла на постель, снова подумала об Андрее. К счастью, ей не пришлось видеть людей, оставленных его убить: она была уверена, что Грачев сумел добраться до святилища Асты и рассказать о случившемся Норну. Но чем больше она размышляла над его вероятными действиями, тем сильнее ее пронимала тревога. Она знала: он ни на минуту не смирится с тем, что произошло. Вопреки своей, часто провозглашаемой стратегии "разумной осторожности", он был склонен к рискованным и непредсказуемым действиям, - в этом она убедилась еще в первый день, при мистериях Тиомах; убеждалась и потом, когда Андрей, вспылив на подвыпивших аттлийцев, снова был готов пустить в ход оружие. Наконец, он мог начать ее поиски отнюдь не из дома Асты, а ворвавшись к Абаху и требуя от того невозможного.
"Вестница - Гекра!" - произнесла Эвис.
– "Пусть он лучше не знает, где я! Остуди его пыл! Пошли терпение! И дай мне силы скорее вырваться отсюда!"
Уже стемнело. Она не стала зажигать свечей, уткнувшись лицом в подушку на широком, покрытым холодным атласом ложе, Эвис еще глубже прочувствовала одиночество. Единственным близким существом на тысячи лет был ей Грачев. Поначалу сама удивляясь себе, она ощутила это во всей волнующей гамме. До горячего томления в груди ей хотелось его сильных рук, хотелось заглянуть в его строгие серые глаза, слиться с ним в жадном поцелуе и благодарить его за то, что он есть. Но его рядом не было, она не представляла, где он теперь и какие муки одолевают его самого.
Эвис встала, заломив руки, подошла к окну. Свет звезд, соленый ветер вольных просторов моря струились за стеной. Над холмом уже всходила Луна, и ее серебряный отблеск лежал на белом камне зданий, водах реки. Недосягаемо далеко казалось святилище Асты, заметное тусклым огоньком на другом берегу. Постояв еще немного, хронавт зажгла свечи и ударила в повисший на цепочках бронзовый диск.
Она не предполагала, что ее судьбу в этот час пытаются определить многие. Верховный жрец, засидевшись дольше обычного на террасе, смотрел на звездное небо и рассуждал над словами жрицы. Он не разделял опасений Кефры, ибо знал круг тех страстей, - были ли они человеческими или навеяны изменчивой волей богов. Он успел убедиться, что вечные научились лгать еще раньше людей, и, может, поэтому никогда не спешил, а чаще бездействовал вовсе. Вряд ли были правы утверждавшие, что хитрец Тарг своей тайной властью повелевает миром наравне с богами, - его воля, словно Камень Прародителя, оставалась покойной и безучастной даже в дни потрясений; все будто происходило само собой, но почему-то вокруг нее.
Кефра же, расставшись в сговоре со служителем Лои, нервно расхаживала среди красных колонн и повторяла: "О, боги! Избавьте нас от нее! Атт! Неужели ты потерпишь на своей земле нерожденную? Разве мы не страшимся времени, когда числа не зачаты?! Покарай ее, Цио! Твое сердце из глаз - приметь и уведи ее! Уведи за собой! Скорее!".
В то время Грачев, распрощавшись с Этархи до утра, таился в зарослях с южной стороны великого Дома и вслушивался в разговор двух аттлийцев, к которым позже присоединился сутулый, хромоватый жрец. Поначалу он был раздосадован, что эти люди появились здесь так некстати. Но когда он прослышал, что подошедший жрец должен тайком проводить заговорщиков к Ардее, по их убеждению заточенной в этих стенах, он едва сдержал возглас и, весь обратившись в слух, подкрался ближе.