Голубая Саламандра
Шрифт:
Когда упорство Эвис вознаградилось, они вдвоем до глубокой ночи бродили по темным залам. Как сон при свете факелов оживали картины жизни предков иетсинцев. Эвис вещала о могущественном Миет-Мет и шести соседних городах, бывших основой государства Навгет-Ош, упомянутого Хифом, в то время как Аттла еще не обросла Ветхой стеной, а страну Единорога и берега Рустма заселяли первобытные народы. Многое хронавт узнала и о грозных богах, принимавших облик чудовищ, сотрясавших землю и поедавших горы, когда жертвы миет-метян были скудны. Дикие подробности драконьего культа потрясали даже хранящего спокойствие Грачева: у священной скалы, бывшей за пределом, городских
На керамических плитках, украшенных позолотой и сложенных отдельно в небольшом зале, Эвис нашла фрагменты важной миет-метской хроники. Здесь были записаны многословные похвалы царям и высокородным вельможам, сведения о войнах: величина добычи в них казалась необыкновенно огромна для небольшой страны навгетов. Позже Эвис обнаружила свидетельства о строительстве некого Великого пути через край озер на запад: строительстве, длившемся без малого два века и занявшем тысячи рабов, множество прирученных слонов и быков. Хронавт сразу вспомнила о прерывистой линии на карте.
– Если это даже не миф, дорога вряд ли уцелела, - скептически заметил Грачев.
– Навегет-Ош - несуществующая страна. Шесть ее городов давно лежат на дне болота. Почему ты думаешь, сто при столь серьезном катаклизме уцелела какая-то дорога?
– Аттлийская карта составлялась многим позже и тот пунктир, который ты отказываешься брать во внимание - есть Великий путь, начатый 2700 лет назад.
– Хотелось бы верить, что почитатели диплодоков хотели оказать нам добрую услугу. Как долго мы останемся здесь?
– Пока я не прочту остальные таблицы. Еще немного, - с улыбкой добавила она.
Через два дня они покинули Миет-Мет.
После нескольких часов пути взору вновь открылись заросли тростников: над озерками стоячей воды качались зонтики розового веха, а к горизонту тянулись зеленовато-бурые пространства тех же проклятых болот.
Великий путь навгетов был прямой линией, уходящей в туманную область на западе. Наверное, в эпоху расцвета древнего города эта дорога представлялась действительно великой. Глядя на широченную насыпь, обросшую по откосам вековыми деревьями и ровно ведущую вдаль, оставалось недоумевать, как люди с примитивными приспособлениями могли сотворить ее. И было непонятно, почему правители Миет-Мет, будучи людьми неодинаковых целей воззрений, из поколения в поколение оставались верны нелепой затее. Зачем потребовалось переворачивать горы земли и камня, вырубать леса, если, - свидетельства тому, - места эти были вполне проходимы, и миет-метяне свободно достигали берегов Рустма?! Пройдя Великий путь до конца, Эвис надеялась узнать истинный замысел владык навгетов. Однако она так и не получила ответа.
На второй день они более не встречали следов погибшей культуры, заметных прежде кладкой из тяжелых блоков, да алтарями под звероликими образами в темном базальте. Лишь огромная земляная насыпь уводила к неизвестной цели. А потом Грачев натолкнулся на некий факт, который обрадовал и не на шутку встревожил его.
Это случилось под вечер, в нескольких стах метров от узкой полосы леса. Спускаясь, чтобы набрать воды, Грачев наступил на округлый камень, странно хрустнувший под ногой. Он было пошел дальше, но
"Многоумная, светлая Гекра, веди меня! Атт за спиной! Цер Трехликий! Обильны дарами алтари!…" - без труда разобрала она.
– Здесь известное заклятие мемфийцев. Где ты взял его?
– Мемфийцев? Значит, я не ошибся. Милая, я не вижу должной радости на твоем лице. Не смотри так. Этот нагрудник - вещь подлинная.
– Расхохотавшись, он поднял Эвис на руки.
– Если сюда знают дорогу какие-то мемфийцы, то, вне сомнений, она открыта для нас! Я впервые испытываю удовольствие от вида человеческих косточек.
Спустившись за Грачевым, Эвис осмотрела останки мемфийца и согласилась, что их возраст относительно невелик, хотя одежда и прочие вещи сгнили в насыщенном влагой воздухе. Несколько бронзовых застежек, цепочка и эбонитовая рукоять кинжала не могли рассказать его историю. Эвис домышляла ее сама, слушая шелест тростника, глядя на стаю гусей, летящих в сторону, где медленно погибало закатное солнце.
– Эвис Русс!
– привлек ее внимание Грачев.
– Там что-то есть. Ну-ка взгляни туда!
– Он указал на продолжение отлогого склона.
Не дождавшись ее ответа, Грачев быстро пошел вперед. Догнав его на подъеме, Эвис тоже увидела нечто блестящее среди осколков сланца.
– Это золото, мисс, - констатировал он.
– А именно - золото Миет-Мет. Которое пытались они унести.
– Он ковырнул концом копья скелет и с усмешкой взглянул на хронавта.
Она склонилась над кучкой золотых отливок, высыпавшихся из сумы. В нескольких шагах лежало еще две сумы с подобным грузом. И чуть дальше еще.
– Да. Здесь жертвенное золото Миет-Мет, - признала она.
– Трудно поверить, что они могли знать о затерянном городе!
– Ну… Знать - громко сказано. Они могли наткнуться на него, обнаружив такое странное явление, как Великий путь. Меня занимает другое… Грачев вскарабкался на глыбу камня и несколько минут оглядывал откос, кое-где поросший низким кустарником. Шесть скелетов лежали в разных местах, в самых нелепых позах. Рядом валялись расслоившиеся ржавчиной мечи, черные древки копий, какая-то походная утварь.
– Меня занимает и весьма тревожит это, - повторил он.
– Надеюсь, ты не допускаешь, что все разом испустили дух от старости или, скажем, простуды?
– Смерть к ним пришла неожиданно. На них кто-то напал.
– Кто-то, но не люди. Люди не оставили бы здесь всеми почитаемый металл. Посмотри на эти раздробленные кости! Впечатление такое, будто они попали под гигантскую машину смерти. И я знаю ее имя: бог-ящер Миет-Мет! Если кто-либо и остался в живых, то ужас его до конца жизни был выше искушения вернуться за брошенным золотом.
– Не драматизируй, МСОСБ, - Эвис выпустила из ладони золотую фигурку, приподнявшись, повернулась к окруженной тростником заводи.
– Исполинский ящер - существо неуклюжее. Я не верю, что сильные, закаленные странствиями мужчины не смогли спастись бегством. По крайней мере, он не мог убить сразу шесть, даже семь человек. У этой трагедии должны быть другие причины.