Голубиная книга. Славянская космогония

Автор неизвестен

Среди индоевропейцев наиболее четко противопоставляли двух владык мира иранцы. Ахурамазда (Ормазд) и Анграмайнью (Ахриман), Владыка Мудрый и Злой Дух не вымышлены пророком-вольнодумцем Заратуштрой, жившим, скорее всего, в Средней Азии около VII в. до н. э. Он только довел их дуализм до логического конца: объявил достойным почитания лишь Ахурамазду, а прочих богов — злыми демонами. Почитатели и служители Ахримана, однако, не переводились в Иране и много веков спустя. Даже римские митраисты поклонялись иногда «богу Ариманию». Да и сам Митра считался посредником между Ормаздом и Ахриманом. Эту триаду весьма напоминает индийская Тримурти: мудрый Брахма — создатель мира, солнечный Вишну — его хранитель, а мрачный Шива — разрушитель. (Вишнуиты и шиваиты, впрочем, старались объявить соответственно Вишну или Шиву

богом величайшим и чуть ли не единственным.)

У скандинавов злой и коварный Локи — брат владыки богов Одина, нередко его спутник — то вредит богам, то выручает их своими проделками и хитростями. Греческий Аид — брат Зевса, бог смерти, но не зла. Ему, однако, не поклонялись. Балтский владыка нижнего мира и смерти Поклус, как и позднейший Пикулас-Пеколс (черт), братом Бога (Диевса), насколько известно, не считался. Словом, из всех индоевропейцев сколько-нибудь четкий дуалистический миф существовал лишь у индоиранцев, германцев и славян. Но именно арии и германцы уже в III тыс. до н. э. тесно соседствовали с уральскими (финно-угорскими) племенами. Быть может, арийские мудрецы просветили «темных» жителей тайги и тундры? Скорее наоборот: ведь до Восточной Сибири или Северной Америки никакие арийцы не добирались.

Как видим, миф о двух творцах и владыках мира, добром и злом, свойствен лишь тем индоевропейцам, которые близко контактировали с уральскими, финно-угорскими народами. Но этот миф лежит в основе мифологии урало-алтайских народов, населяющих огромные просторы Северной Евразии. Ормазду и Ахриману, Белбогу и Чернобогу, Одину и Локи соответствуют саамские Юбмел и Перкель, коми-зырянские Ен и Омоль, коми-пермяцкие Ен и Куль, мордовские Чам-Пас (Шкай) и Шайтан, марийские Кугу-Юмо и Кереметь, удмуртские Инмар и Кереметь, обско-угорские Нуми-Торум и Куль-Отыр, венгерские Иштен и Ордог, ненецкие Нум и Нга, селькупские Нум и Кызы, древнетюркские Тенгри и Эрлик, алтайские Ульгень и Эрлик, тувинские Курбусту и Эрлик, бурятские Хан-Хурмас и Ата-Улан, монгольские Хормуста и Эрлик, эвенкийские Сэвэки и Харги. Нередко (у коми, мари, обских угров, алтайцев, эвенков и др.) они считаются братьями. И каждый возглавляет целое племя богов, добрых или злых. Доброму богу обычно приносятся в жертву белые животные, злому — черные. Служащие богам шаманы делятся на белых и черных. Первые камлают в верхний мир и творят только добро, вторые камлают в нижний мир и творят как добро, так и зло. Ведь от злого бога или духа можно откупиться либо усмирить его с помощью магии. А можно использовать его злую силу во вред своему ближнему. Наподобие того, как Ксеркс (усердный почитатель Ахурамазды), узнав об изгнании Фемистокла, тут же помолился Ахриману, чтобы тот и дальше учил афинян изгонять своих лучших сограждан. (Не к Мудрому Владыке же обращаться с такими просьбами!)

Среди североамериканских индейцев дуалистический миф о добром и злом богах-близнецах сложился лишь в области Великих озер. У гуронов эти братья зовутся Иоскега и Тавискарон, у ирокезов — Энигорио («добрый ум») и Энигонхахетгеа («злой ум»), что удивительно напоминает иранских Спентамайнью («святой дух») и Анграмайнью («злой дух»), хотя прямой связи здесь, конечно, не было. Ритуальные пляски индейцы справляли в честь обоих близнецов, за что миссионеры обвиняли их почитателей в дьяволопоклонстве.

Всему этому кругу лесных и тундренных народов Евразии и Северной Америки был свойствен миф о ныряющем демиурге. Этнограф В. В. Напольских восстанавливает его историю так. В верхнем палеолите, где-то на юге или востоке Сибири, возник миф о водоплавающих птицах, по очереди нырявших на дно изначального моря, чтобы создать землю. Об этом, вероятно, свидетельствуют изображения таких птиц, найденные на стоянках Буреть и Мальта. Оставившие их охотники на мамонтов и были, видимо, предками уральцев, алтайцев, юкагиров и североамериканских индейцев. Точнее, той их части, предки которой пришли в Америку позже предков центрально- и южноамериканских индейцев, но раньше предков северо-западных индейцев и эскимосов. Произошло это в мезолите, около X тыс. до н. э.

В исходном мифе за землей ныряли разные птицы, но добыть ее удавалось лишь самой маленькой из них. О злых и добрых богах речи еще не шло. В Новом Свете, на берегах Великих озер,

героями мифа стали другие животные: бобр, выдра, ондатра, лягушка, черепаха. У племен Калифорнии и прерий он сохранился в прежнем виде. Распространился миф и на западе, среди предков уральских народов — на Урале и в Западной Сибири. От них его переняли предки юкагиров, тунгусов, северных алтайцев. С уральцами они контактировали где-то на берегах Енисея. Было это в мезолите и неолите (IX–IV тыс. до н. э.). В итоге к тому времени, когда верованиями «темных крестьян» и «дикарей» заинтересовались ученые-этнографы, миф о ныряющем демиурге знали финны (карелы, мордва, мари, коми), угры (венгры, ханты, манси), самодийцы (ненцы, энцы, нганасаны), северные тюрки (алтайцы, хакасы, шорцы, якуты, долганы), буряты, тунгусы (эвенки, нанайцы), кеты, юкагиры и североамериканские индейцы (ирокезы, сиу, арикара, пенути и др.). А вот к южным народам алтайской семьи (туркам, казахам, монголам, манчжурам и др.) этот миф вовсе не проник. Видимо, их предки-степняки не были тесно связаны с лесовиками-уральцами. О славянах и других индоевропейцах речь впереди.

Среди уральцев и их восточных соседей миф, однако, изменился. Теперь в море ныряли две птицы: гагара и утка, а землю удавалось принести только утке. Такое развитие мифа было не случайно. В то далекое время (мезолит и охотничий неолит) таежные шаманы разработали свою картину мира. В ней светлый верхний мир располагался одновременно на небе и на юге, а темный нижний — под землей и на севере. Соединявшие их потусторонние шаманские реки текли, подобно великим рекам Сибири, с юга на север. Потому гагара, птица морская, северная, представлялась «плохой», связанной с нижним миром, а утки, лебеди и другие птицы, улетающие на юг — благими вестниками верхнего мира. Новые, человекоподобные боги постепенно оттесняли древних зверобогов, богов-птиц. Теперь уже утка и гагара либо белая и черная птицы воплощают соответственно доброго и злого богов. Птица-бог уже не ныряет сама, а лишь посылает за землей птицу-черта. Потом добрый бог и вовсе теряет птичий облик, а ныряет та же птица-черт.

Уже известные нам арийские и славянские мифы о ныряющих творцах — как раз поздние. Ныряют в них то существа, нырять вовсе не способные (голуби, вепрь), то человеко-подобные боги. Лишь иногда о древнем мифе напоминают то Брахма-лебедь, то Сатанаил-гоголь. Так кто же были Учителя Человечества, принесшие миру учение о двух творцах и владыках мира? Уральские шаманы. От них переняли это учение арийские мудрецы, предшественники магов и брахманов, сами не чуждые шаманизму. В III тыс. до н. э. и уральская, и индоевропейская общности стали распадаться. Выделились общности финская, угорская, индоиранская. Где-то в Поволжье и Приуралье, на границе тайги и степи, лесовики и степняки встречались, меняли пушнину на кожу и медь. А тем временем мудрейшие шаманы обоих племен обсуждали тайны мироздания.

Много веков спустя в Средней Азии Заратуштра, белый шаман Ахурамазды, придаст северному учению завершенную, бескомпромиссную форму: только добрый бог, владыка света, достоин почитания, а за мировое зло в ответе лишь владыка тьмы. От его последователей и заимствуют это учение еврейские раввины. От них Бог и сатана придут в две мировые религии, ставя их последователей перед неразрешимыми вопросами. Благ или всемогущ Бог? Откуда взялся сатана? Кто он — враг или слуга Бога, князь мира сего или изгой? Не может или не хочет Бог покончить с дьяволом? Шаманы были, по крайней мере, гораздо логичнее многоученых раввинов, священников и мулл. И не подкрепляли свой авторитет кострами и пытками.

А черные шаманы, служители Ахримана и сатаны, никуда не исчезали. Их ведь власть имущие если и преследовали, то не столь усердно, как еретиков, тщившихся изменить несправедливый мир. Темные маги менять ничего не собирались. И всегда были за соответствующую мзду к услугам тех, кто желал навредить ближнему с помощью хозяев нижнего мира.

В некоторых мифах народов Евразии и Северной Америки прослеживается образ третьего демиурга. У эстонцев мир творят верховный бог Ванаиса («старый отец») и созданные им боги Ваннемуйне и Ильмаринен. У коми Ей и Омоль рождаются из яиц, снесенных уткой. По ее приказу они и ныряют за яйцами, из которых потом создают мир. В якутском мифе Божья Мать посылает нырять за землей гагару и утку.