Голубой горизонт
Шрифт:
– Ты умрешь со мной! – Ксиа ударил соперника в грудь. Баккат бросился в сторону; нож задел его плечо. Ксиа приготовился нанести новый удар, но тут за ним оказалась Лети. Ноги ее были связаны, но руки свободны, и в них она держала топор. Она скакнула вперед и занесла топор. Лезвие скользнуло по черепу Ксиа, отрезав толстый кусок кожи и ухо, потом глубоко вонзилось в тело между плечом и рукой, державшей нож. Нож выпал из парализованных пальцев, рука бессильно повисла. Ксиа повернулся лицом к крошечной девушке, одной рукой зажимая рану на
– Беги! – закричал Баккат Лети, вставая. – Беги, Лети!
Лети не обратила на него внимания. Хотя ее ноги были связаны, она прыгнула прямо на Ксиа. Бесстрашная, как медоед, она снова взмахнула топором. Ксиа отпрянул и вскинул руку, пытаясь защититься. Топор ударил по ней чуть выше локтя. Хрустнула кость.
Ксиа пошатнулся. Обе его руки были повреждены и бесполезны. Лети быстро наклонилась и разрезала веревки, связывавшие ее лодыжки. Прежде чем Баккат смог вмешаться, она снова набросилась на Ксиа. Он видел, как она приближается – маленькая фурия, голая и рассвирепевшая. Тяжело раненный, он качался на краю пропасти. Пытаясь уйти от следующего удара, он потерял равновесие и упал навзничь. Лишенный возможности ухватиться, Ксиа покатился к краю, оставляя на камне кровавый след, а потом перевалился через край и исчез из виду. Баккат и Лети слышали, как затихает его крик. Потом его оборвал тупой удар. Наступила тишина.
Баккат подбежал к Лети. Та выронила топор и бросилась к нему в объятия. Долгое время они стояли в обнимку, пока Лети не перестала дрожать. Тогда Баккат спросил:
– Пойдем вниз, женщина?
Лети кивнула.
Он отвел ее к началу спуска. Они спустились к подножию холма и остановились у трупа Ксиа. Он лежал на спине, его глаза были широко раскрыты. Наконечник его собственной стрелы еще торчал из груди, полуотрубленная рука подвернулась под невозможным углом.
– Этот человек был из племени сан, как и мы. Почему он хотел нас убить? – спросила Лети.
– Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю, – пообещал Баккат, – но теперь оставим Ксиа его тотему – гиенам.
Они повернулись и пошли быстрым шагом, глотая ветер. Ни один из них не оглядывался.
Баккат вел свою новую женщину на встречу с Сомойей и Велангой.
Джим Кортни медленно проснулся в предрассветной полутьме и привольно развалился на кровати в фургоне. Потом безотчетно поискал Луизу. Та еще спала, но повернулась и положила руку ему на грудь. И что-то пробормотала: может, ласковые слова, а может, протестовала против раннего пробуждения.
Джим улыбнулся и крепче прижал ее к себе, потом шире открыл глаза и вздрогнул.
– Где, во имя Господа, тебя носило? – взревел он. Луиза рядом с ним села, и оба посмотрели на две маленькие фигуры, устроившиеся в ногах их кровати, как ласточки на изгороди.
Баккат весело рассмеялся. Так приятно вернуться и услышать рев Сомойи!
– Я вижу тебя и Велангу издалека, – поздоровался
Лицо Джима смягчилось.
– Я думал, до тебя добрались львы. Я поехал за тобой, но в холмах потерял твой след.
– Я так и не научил тебя идти по следу. – Баккат печально покачал головой.
Теперь Джим и Луиза обратили внимание на его спутницу.
– Кто это? – спросил Джим.
– Это Лети, моя жена, – ответил Баккат.
Лети услышала свое имя и улыбнулась солнечной ясной улыбкой.
– Она очень красивая и очень высокая, – сказала Луиза.
После бегства из колонии она научилась бегло говорить на широко распространенном койне. И знала все выражения вежливости, принятые в племени сан.
– Нет, Веланга, – возразил Баккат. – На самом деле она очень маленькая. Ради меня лучше не позволять Лети думать, что она высокая. Куда это может нас завести?
– Но разве она не прекрасна? – настаивала Луиза.
Баккат посмотрел на свою женщину и с серьезным видом кивнул:
– Да, она прекрасна, как птица-нектарница. Я страшусь дня, когда она впервые посмотрит в зеркало и увидит свою красоту. Этот день может означать начало моих бед.
Лети сказала что-то высоким звонким голосом.
– Что она говорит? – спросила Луиза.
– Что никогда не видела такой кожи и таких волос, как у тебя. И спрашивает, не призрак ли ты. Но довольно женской болтовни. – Баккат повернулся к Джиму. – Сомойя, произошло нечто необычное и ужасное.
– Что случилось?
Джим мгновенно посерьезнел.
– Здесь наши враги. Они нашли нас.
– Говори, – сказал Джим. – У нас много врагов. Которые из них?
– Ксиа, – ответил Баккат. – Ксиа выследил Лети и меня. Он пытался убить нас.
– Ксиа. – Лицо Джима оставалось серьезным. – Охотничий пес Кайзера и Котса? Неужели это возможно? Мы прошли три тысячи лиг с тех пор, как в последний раз его видели. Неужели он все время шел за нами?
– Он шел за нами, и можно не сомневаться, что он вел Кайзера и Котса.
– Ты их видел, этих двух голландцев?
– Нет, Сомойя, но они не могут быть далеко. Один Ксиа никогда бы не зашел так далеко.
– А где он сейчас?
– Ксиа мертв, Сомойя. Я его убил.
Джим удивленно поморгал, потом сказал по-английски:
– Значит, он не сможет ответить на мои вопросы. – И снова перешел на койне: – Уведи свою прекрасную женушку и дай нам с Велангой одеться, чтобы вы на нас не смотрели. Я поговорю с тобой потом, как только надену штаны.
Когда несколько минут спустя Джим вышел из фургона, Баккат ждал его у костра. Джим позвал его, и они вдвоем пошли в лес, где никто не мог подслушать их.
– Расскажи обо всем, что случилось, – приказал Джим. – Где и когда Ксиа напал на вас?
Он внимательно слушал Бакката. И к тому времени как маленький человек закончил, от спокойного самодовольства Джима не осталось и следа.