Голубой горизонт

Смит Уилбур

– У нас нет лошадей, – напомнил адъютант.

– Тогда отправляйся сам. – Котс схватил его за плечо и толчком послал вниз по склону. – Беги, бесполезный пес, или я привяжу тебя к стволу пушки и выстрелю.

Его арабский совершенствовался с каждым днем. Адъютант, размахивая руками, с криком побежал по склону в сторону кораблей. Однако турки были заняты нападением, никто из них не оглядывался.

– Дать сигнал к отступлению? – предложил Кадем, но оба знали: уже поздно. Все смотрели молча. Передовой корабль вдруг окутало облако белого порохового дыма. Корабль слегка наклонился под тяжестью отдачи, потом снова

выпрямился, но его корпус был закрыт кипящими клубами дыма. Из облака торчали только мачты. Через несколько секунд до наблюдателей долетел громовой звук залпа, он покатился дальше, рождая эхо в окрестных холмах.

Наблюдатели на холме направили подзорные трубы на тесные скопления людей внизу на равнине. Паника охватила даже опытных солдат, привыкших к бойне на поле битвы. Картечь с каждым выстрелом выкашивала в толпах полосу шириной в двадцать шагов. И, как серп жнеца на поле спелой пшеницы, никого не оставляла стоять на своем пути. Кольчуги и бронзовые доспехи офицеров оказывали ей не больше сопротивления, чем листок хрупкого пергамента. В воздух взлетали оторванные головы, бородатые, в шлемах, похожих на суповые миски. Торсы с оторванными руками и ногами грудами валились друг на друга. Люди на холме отчетливо слышали крики раненых и умирающих.

«Дух» повернул руль и отошел в свободные воды залива. Его место спокойно заняла «Месть». На берегу уцелевшие стояли в ошеломленном молчании, не в силах оценить размеры обрушившейся на них катастрофы. Когда «Месть» нацелила на них свои пушки, вопли отчаяния заглушили даже крики раненых. Мало кому хватило присутствия духа, чтобы броситься на землю. Солдаты побросали штурмовые лестницы, повернулись и побежали.

«Месть» дала по ним залп, опустошивший поле. Корабль повернул руль и последовал за первым.

Тем временем «Дух» завершил поворот по ветру и вернулся на прежний курс, нацелив теперь батареи левого борта в бегущих турок. А в это время на противоположном борту пушкари закладывали мешочки с картечью и готовились стрелять при следующем повороте.

Подобно танцорам в менуэте, корабли выполнили несколько последовательных маневров в виде восьмерки. И каждый раз их пушки выбрасывали над узкой полоской открытой воды новые клубы дыма, пламени и картечи.

После второго полного поворота «Духа» Мансур захлопнул подзорную трубу и сказал Кумре:

– Больше не по чему стрелять. Убрать орудия и отвести корабль дальше в залив.

Корабли вернулись на прежнюю стоянку, под защиту крепостных батарей.

Заян и два генерала осматривали поле. Трупы покрывали землю, как листья осенью.

– Сколько? – спросил Заян высоким женским голосом.

– Не больше трех сотен, – предположил Кадем.

– Нет, нет! Меньше, – покачал головой Котс. – Сто пятьдесят, максимум двести.

– Это всего лишь турки, и через неделю придет сотня полных дау, – бесстрастно кивнул Заян. – Надо вести траншеи и поставить стену из мешков с песком, чтобы защититься от залпов с кораблей.

– Не прикажет ли ваше величество флоту блокировать залив? – почтительно спросил Кадем. – Надо преградить выход двум кораблям аль-Салила и в то же время помешать доставлять продовольствие в город морем.

– Я уже отдал приказ, – высокомерно сказал Заян. – Во главе флота английский консул поставит свой корабль.

Он единственный способен соперничать с вражескими в скорости. Сэр Гай не даст им прорвать блокаду и уйти в океан.

– Аль-Салилу и его ублюдку нельзя позволить уйти.

Глаза Кадема загорелись темным гипнотическим блеском при упоминании этого имени.

– Моя ненависть к нему больше твоей. Абубакер был мне братом, а аль-Салил убил его. Есть и другие старые счеты, не менее серьезные, которые мне еще предстоит с ним свести, – напомнил Заян. – Несмотря на сегодняшнюю неудачу, его горло в нашей петле. Теперь затянем петлю потуже.

В течение следующих нескольких недель со своего командного поста на минарете Дориан следил за тем, как развертывается осада. Вражеский флот вышел из-за полуострова и растянулся у входа в гавань за пределами досягаемости батарей на стенах и более дальнобойных девятифунтовых пушек со шхун. Некоторые из более крупных и менее маневренных дау дугой растянулись над глубиной в двадцать три сажени, где морское дно начинает подниматься. Более подвижные мелкие дау патрулировали в глубоких водах, готовые перехватить любой корабль с припасами или помешать шхунам выйти из гавани.

На удалении видны были грациозный корпус и элегантные мачты «Арктура»; иногда корабль скрывался за утесами или уходил за горизонт. Временами Мансур слышал гром его пушек, когда какое-нибудь несчастное суденышко пыталось доставить в Маскат продукты. Потом «Арктур» снова показывался с нового направления. Мансур и Дориан говорили об этом, наблюдая за «Арктуром» в подзорные трубы.

– В отличие от дау он легко ловит ветер, если им правильно управлять. И площадь парусов у него почти вдвое больше, чем у каждого из наших кораблей. У него восемнадцать пушек на наших двенадцать, – говорил Дориан. – Прекрасный корабль.

Мансур гадал, на борту ли Верити. Потом подумал: «Если сэр Гай там, она, конечно, с ним. Она – его голос. Он не может обойтись без нее. Что, если, когда придется направить на «Арктур» пушки, Верити по-прежнему будет на его борту? Буду тревожиться об этом, когда придет время», – подумал Мансур и ответил отцу:

– «Дух» и «Месть» способны нацеливать пушки выше. Вместе у них двадцать четыре пушки против восемнадцати на «Арктуре». Батула и Кумра знают эти воды, как верные любовники. Рубиновый Корниш младенец по сравнению с ними. – Мансур улыбнулся с безрассудной беззаботностью молодости. – К тому же мы не собираемся уходить. Мы обратим Заяна и его турок в бегство, они станут улепетывать, как щенки, которым под хвост засунули горячие уголья.

– Хотел бы я быть так же уверен. – Дориан повернул подзорную трубу в сторону суши, и они стали смотреть на осаждающую армию, которая неумолимо приближалась к стенам. – Заян много раз в прошлом проделывал это. Видишь, как он подкапывается к стенам? Эти траншеи и валы из мешков с песком защитят нападающих, пока они не окажутся непосредственно под стенами. – Каждый день он учил Мансура древнему искусству осады. – Видишь, они устанавливают большие пушки в заранее подготовленных земляных укреплениях. Как только эти пушки начнут стрелять, они пробьют слабые места в наших укреплениях и будут разрушать стены быстрей, чем мы сможем их чинить. А когда пробьют бреши, турки ворвутся в них из ближайших траншей.